Конец Пиона

Заметив, что мужчина сел в автомашину, Александр оделся и вышел в коридор. Подняв воротник полушубка, он вышел на улицу, быстро пересек двор и вошел в подъезд соседнего дома. Видимо, стекла в автомашине окончательно замерзли, и его передвижение не было замечено наблюдателем. Ждать пришлось долго, пока к машине подошел другой мужчина и сменил наблюдателя.

«Посмотрим, куда ты пойдешь», – решил Тарасов и последовал за мужчиной. Тот шел впереди него, насвистывая какой-то блатной мотивчик, обрывки которого иногда доносились до Александра. Неожиданно мужчина остановился. Из-за угла дома появился воинский патруль. Чтобы не попасть в поле зрения военных, Тарасов укрылся в ближайшей подворотне. Незнакомец достал из внутреннего кармана документы и протянул их офицеру.

– Откуда идете? – поинтересовался у него военный.

– Да вот, возвращаюсь с работы, товарищ младший лейтенант. Пришлось задержаться, работы много.

– У вас истекает срок ночного пропуска, – произнес старший патруля. – Продлите его, чтобы не было неприятностей. Доброго вам пути, товарищ Воронин.

– Спасибо.

«Выходит, фамилия мужчины – Воронин», – отметил про себя Тарасов.

Он вышел из подворотни, когда патруль скрылся за углом соседнего здания. Он попытался догнать Воронина, но тот словно сквозь землю провалился.

«Куда он мог подеваться? – лихорадочно думал Александр. – Не мог же он испариться?»

Постояв, еще пять минут, он решил, что Воронин проживает в одном из домов на этой улице. Чтобы проверить свою догадку, он медленно побрел вдоль частных домов. Он отлично понимал, что найти человека в зимний вечер на этой тихой и пустынной улице было немыслимо, но это не останавливало его. В конце улицы высился двухэтажный барак, во двор которого он еще не заглядывал. Александр свернул за угол дома и моментально прижался к стене. Воронин стоял около дома и о чем-то разговаривал с мужчиной. Незнакомец был одет в телогрейку, подпоясанную ремнем, на котором висела кобура с пистолетом.

Неожиданно военный оборвал свою речь на полуслове и посмотрел в сторону Тарасова.

«Неужели заметил», – подумал тот.

Рука Александра автоматически потянулась к пистолету. Однако незнакомец перевел взгляд на Воронина и, сказав ему что-то, направился дальше. Следить за Ворониным было бесполезно, так как он вошел в подъезд и растворился в темноте. Тарасов решил проследить за военным. Пройдя за ним два квартала, он был остановлен военным патрулем. Он достал документы и протянул их офицеру. Тот развернул и начал читать, бросая на него подозрительные взгляды.

– Что у вас с лицом, Тарасов? – спросил его офицер. – Кто вас так избил?

– Подрался, товарищ капитан. Выпил немного лишнего.

– Судя по вашим документам, вы проходите лечение в госпитале, это правда?

– Так точно.

– Выходит, для фронта вы больны, а вот водку пить и драться, вы здоровы?

– Жизнь показала, товарищ капитан, что не совсем здоров, если не мог постоять за себя. До войны я бы его ногтем придавил, а сейчас, сами видите, что получилось.

Офицер вернул ему документы, и патруль проследовал дальше. Теперь искать и догонять офицера в телогрейке не имело смысла. Тарасов закурил и направился домой. По дороге он зашел в проходную предприятия и попросил охранника, чтобы тот разрешил ему позвонить по городскому телефону. Получив разрешение, он набрал номер телефона Дронова. Договорившись о времени и месте встречи, Александр пошел домой.

***

Это была их первая встреча после освобождения из НКВД: Тарасов подробно рассказал Дронову, что произошло с ним за эти последние дни. Капитан выслушал его. То, что случилось с Александром, было равносильно полному провалу тщательно подготовленной госбезопасностью операции по ликвидации немецкой разведывательной сети в Казани. Перехваченная накануне контрразведчиками радиограмма свидетельствовала о том, что Абвер требовал от резидента провести крупную диверсию на авиационном предприятии, которое выпускало пикирующие бомбардировщики. Это была серьезная угроза обороноспособности Красной Армии. Сообщать Тарасову о том, что все его мучения по внедрению в разведшколу были напрасными, капитану не хотелось. Он еще надеялся на какое-то чудо, которое поможет им реабилитировать его в глазах немецкой разведки.

– Ну и что мы с тобой будем делать, Тарасов?

– Не знаю, товарищ капитан. Меня, наверное, отправят обратно на фронт, а вот что будет с вами, я не знаю. Москва такие ошибки не прощает.

Они замолчали: каждый из них думал о чем-то своем. Время шло, но решение не приходило.

– Товарищ капитан, у меня возникла одна мысль, но я не знаю, насколько она хороша.

– Какая мысль? – ухватился за его слова капитан.

– Мне нужно срочно переходить на нелегальное положение. Тогда еще есть какие-то шансы спасти операцию. Думаю, что другого выхода нет.

– Что это нам даст? – с интересом спросил у него Дронов. – Сейчас, ты сам понимаешь, ошибаться нельзя. Они планируют взорвать пороховой завод, а затем нанести удар по авиастроительному заводу.

– Я вот, что предлагаю, – тихо произнес Александр и начал подробно рассказывать о своем плане.