Конец сказки

– Недалеко, – коротко бросила Василиса. – Просто дорога… хотя они тут все такие.

– А ты ведь ведаешь, для чего мы к бабе-яге идем? – вкрадчиво осведомился Яромир.

– Ведаю.

– И что несем с собой – ведаешь?

– Ведаю. Вслух не стану говорить, но это кое-что каменное и круглое.

– Ничего себе ты премудрая. А может, ты тогда ведаешь и как это каменное и круглое отворить?

– Вот этого не ведаю, – вздохнула Василиса. – Но наставница моя, должно, ведает. Она обо всем на свете ведает.

– Обо всем?..

– Почти обо всем. Вот как вы двое Алатырь-камень из земли вывернули – она тоже ведает.

– Что, даже об этом?! – ужаснулся Иван.

– А ты как думал. Это же не камень в колодези. О том, что Алатырь уже не в гнезде, сейчас все мудрые ведают. Но вот о чем она не ведает – так это за каким бесом вам такое понадобилось. Вы зачем это сделали, дуроломы?

Иван обиженно засопел. Но Яромир смотрел на него с насмешкою, а Синеглазке тоже стало любопытно. Так что он неохотно, но рассказал, как обвел его вокруг хвоста говорящий кот.

Василиса, о том услышав, изумленно покачала головой. Оглядев Ивана сверху донизу, она медленно промолвила:

– Ну хоть одно хорошо. Кащею до этого в жизни не додуматься.

– Ну да, он уж верно умом не силен, – согласился Иван.

– Нет, дурак, – поморщилась Василиса. – Кащей-то как раз наоборот – умный, как сто книгочеев. Только вот мыслит он всегда… грамотно. Как арихметицкую задачку решает. Он, конечно, учитывает, что другие люди не всегда поступают толково, да и на скудость ума им скидку делает… только ты, Ванюша, непредсказуем на диво.

Иван расплылся в гордой улыбке. Губы аж к ушам уехали – так княжичу стало лестно.

– Она тебя не хвалила, – хмыкнул заметивший это Яромир.

– Ну и что? Все равно приятно.

Рассказал Иван Василисе и о том, что было допрежь приключений их на Буяне. Как долгим путем туда ехали, как у поляниц гостили, как по Днепру спускались, как с Ильей Муромцем повстречались.

И о том, что еще допрежь того было – рассказал. Как свадебным поездом во Владимир ездили, как задачки князя Всеволода исполняли, как яблоки молодильные сыскали, водяного обхитрили и кота Баюна поймали. Как Врыколака убивали. Как бабу-ягу в печке сожгли… не до конца, что жалко.

И о том, как вообще-то познакомились. Как спас княжич Иван Яромира из капкана, принады серебряной.

За разговорами незаметно вышли к краю болота. Вдали темнел лесок – чахлый, полуночный. Василиса сразу прибавила ходу – на рассвете ей снова надевать лягушачью шкурку, а до утра уже недалече.

Впрочем, идти тоже уже недалече. Лесок только пересечь и осталось, а там рукой подать.

Из-за облаков выступила луна. В ее свете серебрился туман, скрывал деревца чуть не до пояса. То тут, то там из пелены выступали кривые коряги, старые мертвые стволы.

Хватало и живых, впрочем – молодых и гибких. Иные даже почки проклюнуть успели. Ветви шелестели безо всякого ветра, из ниоткуда доносился смех, женские голоса.

А потом откуда ни возьмись появился ясень. Старый, с раскидистыми корнями, с огромным дуплом. И вырасти-то ему здесь было невозможно – не растут ясени в этих краях. Тут осинник с вкраплением березняка, а ясеней отродясь не видывали.

Но вот – появился один откуда-то. И на ветвях его сидело… поначалу казалось, что это такая огромная причудливая ветка. Но потом оно шевельнулось, в самой середке прорезались пылающие глаза, и Яромир недовольно крякнул.

Вот только новой встречи с Пущевиком ему и не хватало.

– Поздорову, волчара, – раздался скрипучий голос. – Зря ты болотницу-то обидел.

– Нажаловалась-таки, – вздохнул Яромир. – Эх, боялся я этого.

– А раз боялся – так не надо было трогать, – сказал Пущевик. – Думал, не сыщу тебя? Ты в моих владениях, Волхов сын!

– На самой границе, – напомнил Яромир. – Тут твоя власть уже почти закончилась.

– Почти – да еще не закончилась.

Иван, об этом услышав, как бы невзначай сделал шажок в сторону. Потом еще. Пущевик с Яромиром на него уставились, и оборотень сказал:

– Это не настолько четкая граница, Вань. Тебе нужно… ну из леса хотя бы выйти.

– Да я что, я ничего, – пожал плечами княжич. – Так, попробовать хотел.

– Даже и не пробуй, – проскрипел Пущевик. – Не выпущу.

– А это кто такой?! – вдруг воскликнула Синеглазка.

Она только сейчас разглядела древнего лешего. Яромир-то с Василисой увидели его сразу. Иван, привыкший ко всякой нечисти, тоже быстро заметил. А вот для Синеглазки он проступил только сейчас.

– Немало народу ты с собой таскаешь, Серый Волк, – сказал Пущевик. – Бабами какими-то обзавелся…

– Ну ты не расстраивайся – может, и ты обзаведешься когда-нибудь, – утешил его Яромир. – Твои дружки-то где? Полисун здоров ли?

– Раны зализывает, – огрызнулся Пущевик. – И остальные тоже.

– Ну пусть выздоравливает.

– Ты не делай вид, что сожалеешь! Это кому все благодаря?! Вам же в том числе, Волховичам! Ранил Туросика, волчара? Он теперь до осени поди не оправится!

– Ну и что мне, плакать по нему?

– Да уж ты-то точно не заплачешь, – проворчал Пущевик. – А про баб моих ты зря. Я ими обзавелся, когда тебя еще и в зачине не было. А ну – сам глянь.