Конец сказки

– Я тебе… я тебе… я тебе щас так врежу!.. Вы на него поглядите, а!.. От невесты своей отрекается, скотина!

Не слушая разоряющуюся поляницу, княжич почесал в затылке и сказал:

– Чего-то мне и самому неохота как-то, по правде говоря. Мы в детстве с ребятней жаб лизали для потехи – потом почему-то ходили, как вареные…

– А это просто у некоторых жаб слизь… ну, наподобие зелена вина, только еще сильнее сшибает, – охотно объяснил Яромир. – Грибочки некоторые тоже так действуют.

– А-а-а… – протянул Иван. – То-то мне потом страшилища всякие мерещились – черти пузатые да бородатые… Хотя, может, то воевода Самсон был?

– А рога были? – спросил оборотень.

– Рогов не было.

– Значит, не он.

– Э-э-э… Так у воеводы же рогов тоже нема, – заморгал Иван.

– Как же нема? Ты ж сам ему их наставил.

– Да нет, у меня-то как раз не срослось… хотя мысль я понял. Злой ты, волчара, ехидный.

Василиса с отвращением следила за перебранкой этих двоих. Про поцелуй добра молодца она сказала в сердцах, конечно. В шутку. Захотелось, чтобы этот дуролом, пытавшийся надуть ее через соломинку, лягушку облобызал.

И может быть, Иван в конце концов это и сделал бы. Добрый он всегда был, в лепешку ради других готовый расшибиться. Но тут как раз закатилось солнце, скрылся за небоземом последний его краешек – и княгиня-лягушка принялась… расти.

В несколько секунд вымахала до человечьих размеров, распрямилась и тяжело задышала. Скользкая лягушачья шкурка сменилась обычной теплой кожей, по спине заструились золотистые волосы. Тут же сами собою и заплелись в две височные косы, улеглись вкруг главы венцом.

Была она полностью нага, но ничуть того не смущалась. Не потрудившись прикрыться даже руками, Василиса переступила с ноги на ногу и дерзко улыбнулась Ивану. Тот улыбнулся в ответ.

И тут же схлопотал еще один подзатыльник от Синеглазки. У той аж глаза позеленели от ревности.

Впрочем, недолго Василиса пробыла в костюме Евы. Постояв так ровно столько, чтобы все успели рассмотреть и удостовериться, насколько она прекрасна, княгиня повела дланями. Дернула правой – и воздвигся на ней ярко-зеленый сарафан. Дернула левой – и вырос на голове однорогий кокошник, а в ушах закачались височные кольца.

– Что, витязи, довольно ли я хороша? – лукаво осведомилась Василиса.

– Колдуешь, девка? – спокойно спросил Яромир. – Бабушка Овдотья научила?

– Нет, это уже бабушка Буря, – с усмешечкой ответила княгиня. – Что, Серый Волк, завидно?

– Чему завидовать? Я и вместе с одеждой обернусь, дело нехитрое. А ты до этого не дошла еще?

На это Василиса ничего не ответила. Прикинувшись, что не услышала, она поведала о том, как достала ее из болота Буря Перуновна, старшая баба-яга. Частично и расколдовала – теперь Василиса в лягушачьей шкурке только от рассвета до заката ходит, а чуть солнце спрячется – снова девица красы невиданной.

– Удобно, – оценил Иван. – Тебя целовать-то все еще нужно?.. ай, да хватит!..

– Буря-яга меня до вас и послала, – сказала Василиса, не глядя на лупящую Ивана Синеглазку. – Ведомо ей уже, что вы до нее идете – звери лесные и птицы небесные упредили. Ведомо и что клубочек заветный вы похерили, остолопы.

– Да он сам в лужу ухнул, – обиженно ответил Иван. – Я ни при чем.

– Да, в этот раз он ни при чем, – подтвердил Яромир. – Долго ждешь-то нас тут, девка?

– Чертову тьму времени, – недобро ответила Василиса. – Еще ночесь сюда добралась, думала тогда же вас и встретить, да не вышло. Целый день на кочке провела, вас высматривая, да от цапель хоронясь. А вы все плелись и плелись где-то за небоземом, зверушки неспешные.

– А если б мы мимо прошли? – осведомилась Синеглазка, придирчиво разглядывая Василису с ног до головы.

– Стрела-то деверя моего не случайно именно ко мне прилетела, – разъяснила княгиня-колдунья. – Уж дала бы о себе знать, не волнуйся. Ты сама-то какого роду-племени, богатырша? Этих двоих я знаю – одного встречала, другого понаслышке. А вот твоя суть мне невдомек.

– Царица Синеглазка я, Ивана-княжича невеста, – гордо подбоченилась поляница.

– Даже царица?.. – подивилась Василиса. – А какого же это государства?

– Вся вольная степь – государство мое. А народ мой – поляницы. Слыхала, может?

– Как не слыхать… – рассеянно ответила Василиса.

Интерес к Синеглазке она потеряла почти сразу. Поняла, что человек та здесь в общем-то случайный.

– Идемте, – бросила она. – До наставницы моей отсюда уже недалече, к рассвету небось дойдем. И на небо поглядывайте – сюда иногда уже коршуны залетают.

Шагала она молча, уверенно ступая по топкой земле. Без волшебного клубка, в потемках, посреди болота, под затянутым хмарью небом – ан точно по ниточке шагала.

Иван с Синеглазкой порядком притомились, но ночевать в болоте не хотелось, так что они следовали за Василисой. Иван – доверчиво, как телок. Синеглазка – подозрительно щурясь, то и дело хватаясь за саблю. Не верилось ей в добрые намерения этой ведьмы, лягушки-оборотня.

А о чем думал Яромир – знал только Яромир.

– Далеко ли еще? – спросил Иван, в очередной раз ухнув ногой в топь.