Конец сказки

– Вы к ним близко не подходите и не заговаривайте, – предупредила Василиса, заметив, куда он смотрит.

– А почему? – спросил Иван.

– Не знаю. Принято так.

– Ну вот… – расстроился княжич. – А я батюшку с матушкой повидать надеялся… Да брата еще…

– Так их здесь нету, – ответил Яромир. – Они ж у тебя крещеными были. Их в вашем христианском раю искать надобно… наверное.

– Мы тут все равно ненадолго, – добавила Василиса. – Я тоже с мужем повидаться не прочь, да некогда нам.

Здесь княгиня слукавила, конечно. Кого-кого, а покойного Игоря ей встретить совсем не хотелось.

Мало хорошего он ей сказать может.

Вот брата бы, Кирюшку… это да. Кто-кто, а он совсем ни за так пострадал, сестрой в грязное дело втянут был. Перед ним бы извиниться, прощения попросить…

Но он тоже вряд ли в Нави. Кирилл-Грамотей богомолец известный был.

Тропа Мертвых причудливо извивалась меж деревьев. Те протягивали кривые лапы, чуть заметно мерцали во мгле. На ветвях кое-где сидели вороны – черные и белые. Путников они провожали мертвыми взглядами – сверлили ими, точно буравами.

– Птицы Чернобога… – поежилась Василиса. – Их тут целые стаи…

– А они живые, что ли? – покосилась на них Синеглазка.

– Нет, конечно. Это мир мертвых. Живым сюда ходу нет.

– Как это нет?! А мы-то сами?!

– А мы сейчас тоже не совсем живые. Не совсем во плоти.

– Это как?

– Ну мы сейчас вроде как навьи наоборот, – попыталась объяснить Василиса. – Те – духи, временно облекшиеся в плоть, а мы – живые, временно плоть скинувшие.

– Сложно как-то! – наморщил лоб Иван.

– Голову лучше зря не ломай, она у тебя и так пустая, – участливо посоветовала княгиня. – Идемте лучше. До Костяного Дворца далече. А мы и дороги-то не знаем – тропа тропой, но все-таки…

– Вот что бы старой бабе-яге нас-то не обождать… – сердито пробубнил Иван, пиная камешек. – Знала ж, что мы тоже пойдем. Могла бы и посидеть возле избушки-то три денька… что, трудно ей было?

– Ты, Вань, не понимаешь, – покачал головой Яромир. – Явь и Навь – они не совсем симметричны…

– Сими-что?.. – перебил Иван.

– Не накладываются друг на друга. Это избушка бабкина и там, и здесь есть. А все остальное – оно очень разное. И это мы вот эдак перешли, ведовским способом. А она-то обычно ушла, как все. Так что и оказалась она здесь… ну вот совсем в другом месте.

– Ишь ты. А где?

– Того не знаю. У Пучай-реки, может. Или еще где. Я тут, такое дело, тоже раньше не бывал.

– Ничего, побываешь еще! – утешил его Иван.

– Мы и так уже тут, – проворчала Синеглазка.

На Ивана она поглядывала с легким недовольством. Не нравилось полянице, что будущий муж все время дураком себя выставляет. Перед Яромиром-то ладно – тот уж давно с ним, да и вообще наполовину волк. А перед другими-то?

С другой стороны – оно и неплохо, может. Зато уже ясно, кто в их семье голова будет. Синеглазку и мать, и бабка учили, что мужчине умным быть не следует, за него жена думать должна. Мужчина должен силен быть и статен, нравом добр и ликом пригож.

Этим всем Иван в полной мере одарен, так что нехватку ума можно и простить.

– Слушай, Патрикеевна, а чем ты теперь заниматься-то станешь? – спросил у Василисы Яромир.

– То ли не ясно? – покосилась на него княгиня. – Баба-яга я теперь.

– Только неправильная пока что, – простодушно добавил Иван. – Бабе-яге старой быть положено, страшной и колченогой. Ты скоро тоже такой станешь, да?

– Не очень скоро, – недобро прищурилась Василиса. – Но стану, конечно. Потом. Когда-нибудь.

– Вань, не перебивай, – попросил Яромир. – Я речь не о том держу. Ты заниматься-то чем будешь, ягая баба?

– Чем все яги занимаются, – сухо ответила Василиса.

– А чем они занимаются? – терпеливо спросил Яромир.

– Яромир, да ты сам не знаешь, что ли? – удивился Иван. – За ягодами ходят, грибы сушат, детей в печи жарят… хотя это вродь только середульняя… только середульняя же?

– Да, Ваня. Только Яга Ягишна. Она та еще ведьма. Но ты не лезь, а? Я Патрикеевну допытать пытаюсь, чем баба-яга по сути занимается. Грибы, ягоды – это все дела бытовые. А из важного-то ты что делать будешь?

– А из важного я кустодийничать буду, – ответила Василиса. – Стеречь переход между Явью и Навью. Хранить границу, как Буря Перуновна до меня хранила, как Яга Ягишна и Овдотья Кузьминишна хранят. Ты, Серый Волк, вроде как и так это знаешь.

– Знаю, конечно, – кивнул Яромир. – Чать не в лесу родился. Только в чем это заключается?

– Яромир, погоди, – снова перебил Иван. – А ты разве не в лесу родился?

– Вань, я не волк на самом-то деле! – аж дернулся Яромир. – Ты думаешь, меня волчица родила?! Прекрати перебивать!

– Ты чего злой-то такой сегодня? – обиделся Иван. – Не в духе, что ли?

Василиса пристально посмотрела на Яромира и невольно позавидовала. Ничего себе у него выдержка. Полгода с Ванькой-Дураком странствует и не прибил его до сих пор.

– Ни в чем особенном это не заключается! – поспешила она ответить, пока Иван снова не влез. – Я сама по себе теперь – как живая дверь. Просто живу себе, колдую помаленьку – и вот она и на запоре, ничего неположенного сквозь проход не пропускает.