Конец света

Мистеру Саттертуэйту было нужно to же самое, однако и тут ему не совсем повезло. В дверях отеля путешественников с поклоном встретил управляющий, и их тут же провели в комнаты. Герцогине достался номер с ванной, а вот в номере мистера Саттертуэйта таковой не оказалось, и ему было предложено воспользоваться ванной в чьем-нибудь номере. Рассчитывать на то, что вода в столь ранний час окажется горячей, не приходилось. Ему принесли кофейник, и он выпил чашечку крепкого черного кофе. Через открытое окно в комнату лился наполненный благоуханием свежий утренний воздух. День сверкал ослепительной зеленью и синевой.

Гарсон, принесший кофе, торжественно взмахнул рукой, обращая внимание постояльца на вид из окна.

- Ajaccio, - с пафосом произнес он. - Le plus beau port du monde! <Аяччо/>! Красивейший порт мира! (фр.)>

- И тотчас удалился.

Глядя на снежные вершины, белеющие над синевой бухты, мистер Саттертуэйт склонен был с ним согласиться. Он допил кофе, лег на кровать и вскоре уснул.

За обедом герцогиня пребывала в прекрасном настроении.

- Саттертуэйт, это как раз то, что вам нужно, - объявила она. - А то вы держитесь за свои драгоценные привычки, как старая дева! - Она обвела лорнетом столовую. - Надо же, - воскликнула она, - тут, оказывается, Наоми Карлтон-Смит!

Она указала на ссутуленную спину девушки, одиноко сидящей за столиком у окна. У девушки были черные, неровно подстриженные волосы и платье, сшитое, похоже, из мешковины.

- Художница? - спросил мистер Саттертуэйт. Он был мастер угадывать, кто есть кто.

- Художница, - кивнула герцогиня. - Во всяком случае, так себя именует. Я думала, она все еще слоняется неизвестно где. У девицы ни гроша за душой зато такая гордячка! И к тому же с причудами, как все Карлтон-Смиты. Дочь моей покойной кузины.

- Она, стало быть, из Ноултонов? Герцогиня кивнула.

- Родственники ее терпеть не могут, - добавила она уже по собственной инициативе. - Девушка-то она неглупая, но повадилась проводить время в Челси и там спуталась с каким-то прохвостом - он писал то ли стихи, то ли пьесы, то ли еще бог знает какую ерунду - в том же духе. Конечно, его писанину никто не покупал - и тогда он додумался у кого-то украсть драгоценности... На том и попался. Не помню точно, сколько ему дали. Кажется, лет пять. Да вы, наверное, слышали: это же было прошлой зимой.

- Прошлой зимой я был в Египте, - пояснил мистер Саттертуэйт. - Весь январь я проболел гриппом, и врачи настояли, чтобы я ехал поправить здоровье в Египет... Так что - увы! - я многое пропустил.

В его голосе звучало неподдельное сожаление.

- По-моему, она хандрит, - сказала герцогиня, снова наведя на девушку лорнет. - Ну уж нет, этого я не потерплю!

На пути к выходу она остановилась у столика мисс Карлтон-Смит и легонько похлопала девушку по плечу.

- Эй, Найоми, ты меня как будто не узнаешь? Найоми без особого энтузиазма поднялась.

- Ну что вы, герцогиня, я вас узнала, как только вы вошли! Просто я подумала, что вы меня можете не узнать.

Она лениво растягивала слова, ничуть не утруждая себя хорошим тоном.

- Как закончишь обедать, выйди на террасу. Мне нужно с тобой поговорить, сказала герцогиня.

- Хорошо, - сказала Найоми и зевнула.

- Чудовищные манеры, - обронила герцогиня, направляясь к двери. - Как у всех Карлтон-Смитов.

Выбрав место на солнышке, они заказали себе кофе. Минут через пять из отеля неторопливо вышла Найоми Карлтон-Смит. Она небрежно уселась на стул рядом с ними, не слишком элегантно вытянув ноги.

У нее был торчащий подбородок и глубоко посаженные серые глаза. "Какое странное лицо, - подумал мистер Саттертуэйт. - Умное и несчастливое. Лицо, которому недостает лишь самой малости, чтобы быть красивым".

- Ну, Найоми, - бодро начала герцогиня. - Чем ты все это время занималась?

- Да так, ничем. Убивала время.

- Писала что-нибудь?

- Немного.

- Покажи-ка.

Найоми усмехнулась. Властный тон герцогини ее нимало не задел - скорее, позабавил. Она вернулась в отель и вскоре появилась снова с весьма увесистой папкой.

- Но предупреждаю вас, герцогиня, - сказала "она, - они вам не понравятся. Впрочем, можете говорить что угодно - меня это не слишком огорчит.

Заинтересовавшись, мистер Саттертуэйт подсел поближе, а подсев, проявил еще больший интерес. Герцогиня качала головой с нескрываемым осуждением.

- Не могу разобрать, где тут что, - жаловалась она. - Боже милостивый, Найоми, разве бывает море - или небо - такого цвета?

- Я их так вижу, - лаконично ответила девушка.

- Фу! - рассматривая следующую работу, поморщилась герцогиня. - Аж мурашки по коже!

- Так и должно быть, - сказала Найоми. - Вы, сами того не желая, сделали мне комплимент.

Это был странный, вихреобразный набросок опунции , которую здесь можно было узнать с большим трудом. Кое-где на грязно-зеленых пледах алмазами на солнце вспыхивали яркие разноцветные искры. То был стремительный водоворот порочной, мясистой, загнивающей плоти.

Невольно поежившись, мистер Саттертуэйт отвел взгляд и обнаружил, что Найоми следит за его реакцией.