Консервативный вызов русской культуры - Белый лик

и в других своих ретро-фильмах, в той же "Рабе любви" - он ищет в героях недостающее михалковскому дворянству знание. А уже дальше дворянская культура заставляет его упаковать эту мужицкую пассионарность, эту энергетику дела в эстетические формы. Ибо при всей своей немалой режиссерской мускулатуре - он, пожалуй, самый утонченный эстет. Русский эстет, чувствующий красоту... даже бутылочного стекла, о которое порезался Митяй. В трагическом фильме он дает зрителю возможность наслаждаться красотой России. И, кстати, в отличие от многих коллег он чувствует красоту: и природную, органичную, почвенную, и красоту сделанную, промышленную, индустриальную. У него красиво скачут кони, но не менее красиво летят над полем истребители. Он наслаждается и танками на марше, и деревенской банькой. Он еще генетически помнит красоту дворянского гнезда, но успел до нынешней разрухи оценить красоту промышленного величия. Не случайно музыкальный ряд у Никиты Михалкова всегда запоминается. Может быть, поэтому зрители выходили после "Утомленных солнцем" и из кинотеатра "Художественный", и из ЦДЛ - музыкально-праздничными. Он своим покаянием за род Михалковых как бы признает определенное поражение, свое родовое поражение, но не получилось поражения. И это справедливо. Покаяние стало залогом Победы. В чем-то сердитый критик Марк Кушнирович прав - из антисталинского сюжета выросла песнь Державе, умеющей пройти даже через такие страшные испытания. Это - Песнь Победителя, прошедшего через покаяние и наконец-то становящегося верным до конца. Верным идее любимой Родины. Все так элементарно.

Владимир Солоухин

Солоухин Владимир Алексеевич родился 14 июня 1924 года в селе Алепино Владимирской области. Скончался 4 апреля 1997 года в Москве. Похоронен в селе Алепино. Родился в крестьянской семье. Окончил школу, поступил во Владимирский механический техникум. Во время Великой Отечественной войны попал в войска особого назначения, охранявшие Кремль. С 1946 года начал публиковать стихи. После войны поступил в Литературный институт. Работал в журнале "Огонек". В 1952 году вступил в КПСС. Много печатался в столичной прессе, но популярность пришла лишь с лирической повестью "Владимирские проселки", которая была замечена и критикой и известными писателями, в частности Леонидом Леоновым, назвавшим Солоухина "одним из интереснейших современных наших писателей второго поколения..." Еще больший шум наделали "Письма из Русского музея" (1966) и "Черные доски" (1969) острополемические документальные повести о сохранении русской культуры. В своих исторических и лирических повестях он формулирует свою "философию патриотизма", становится одним из ярких лидеров так называемой русской партии. С удовольствием Владимир Алексеевич писал и научно-популярные повести о травах, о ловле рыбы, о грибах, о саде... Очень рано написал автобиографический роман "Мать-мачеха" (1964) о собственной жизни. Затем серию автобиографических произведений он продолжил в "Прекрасной Адыгене", "Приговоре" и, конечно же, в итоговой исповедальной книге "Последняя ступень" (1976-1995). Книга пролежала в столе писателя целых 20 лет. Мне довелось читать ее в рукописи сразу после написания, тогда это была бомба посильнее "Архипелага ГУЛАГа". Конечно же, автора ждали крупные неприятности, но и мировая слава. Увы, Владимир Алексеевич не рискнул и даже тянул с публикацией в годы перестройки. Более того, все-таки вышла она в сокращенном виде и большого интереса уже не вызвала. Когда-то в семидесятые Леонид Леонов говорил по прочтении книги: "Ходит человек по Москве с водородной бомбой в портфеле и делает вид, что там бутылка коньяку..." В конце концов, она и оказалась бутылкой коньяку. Интересна она еще и неожиданными обвинениями в адрес своего бывшего старинного друга Ильи Глазунова. Но в ряду острой публицистики перестроечного времени повесть уже не выделялась ничем. Скорее, заметили "Соленое озеро", повесть о палаче хакасского народа Аркадии Гайдаре, и последнюю его повесть о русской эмиграции "Чаша". Был членом редколлегии журналов "Молодая гвардия" и "Наш современник". Последовательно занимал православные и монархические позиции.

ВОЛКИ

Мы - волки.

И нас

По сравненью с собаками

Мало.

Под грохот двустволки

Год от году нас

Убывало.

Мы как на расстреле

На землю ложились без стона.

Но мы уцелели,

Хотя и живем вне закона.

Мы - волки, нас мало,

Нас, можно сказать,- единицы.

Мы те же собаки,

Но мы не хотели смириться.

Вам блюдо похлебки,

Нам проголодь в поле морозном,

Звериные тропки,

Сугробы в молчании звездном.

Вас в избы пускают

В январские лютые стужи,

А нас окружают

Флажки роковые все туже.

Вы смотрите в щелки,

Мы рыщем в лесу на свободе.

Вы в сущности - волки,

Но вы изменили породе.

Вы серыми были,

Вы смелыми были вначале.

Но вас прикормили,

И вы в сторожей измельчали.

И льстить и служить

Вы за хлебную корочку рады,

Но цепь и ошейник

Достойная ваша награда.

Дрожите в подклети,

Когда на охоту мы выйдем.

Всех больше на свете

Мы, волки, собак ненавидим.

Владимир Солоухин

РУССКИЙ ХРАНИТЕЛЬ

ВЛАДИМИР СОЛОУХИН