Контакты с утопленником

О, как я жалею, что не похожу на нее! И неправда, что она нас бросила. Она оставила меня на тебя, именно потому что я на тебя похожа. Если бы я унаследовала хотя бы частицу ее жизненной силы, ее яркости, она обязательно взяла бы меня с собой, я уверена! Но так… Она знала, что я непременно сравнивала бы себя с ней и всегда чувствовала бы себя бескрылой. «Как бы ни было трудно, мучительно, я должна расстаться со своим ребенком, — рассуждала она. — Пусть вырастет с отцом, при нем моя дочь по крайней мере не заметит всю глубину своей посредственности».

Вероятнее всего она уехала, чтобы спасти меня от своей слишком длинной тени! А не из эгоистическо-любовных побуждений, как думают некоторые.

И неправда, что она меня не любила. Только дома ей не хватало времени выразить свою любовь. Ты ухватился за нее как утопленник, не способный выбраться на берег, мертвый духом утопленник, это я имею в виду, и она была вынуждена заниматься только тобой, вытаскивать тебя из вечной творческой «бездны». А здесь, в ту неделю, в блаженной атмосфере твоего отсутствия, так сказать, знаешь…

Знаешь ли ты, например, что мы ложились вместе на эту кровать, и несмотря на ее ширину, мы засыпали близко одна от другой, и во сне я часто чувствовала, как она обнимает меня, чувствовала прикосновение ее мокрого от слез лица. Чтобы она плакала, представляешь? Она, которая…

Боже мой, как ясно я ее вижу сейчас! Даже сейчас… Стоит перед этим зеркалом, волосы цвета красного дерева, и когда она их расчесывает, от них летят искры. И глаза у нее тоже искрятся… Да и вся она искрилась, столько в ней горело порывов. «Эми, желаю тебе никогда меня не понять. И поверь мне, это очень хорошее материнское пожелание!» Она стояла рядом с этим чемоданом, был день нашего отъезда, когда она сказала мне эти слова. Но тогда я не поняла их смысла. Я понимаю его сейчас… потому…

Мое «сейчас» всегда в прошлом, папа!

Она плакала от любви ко мне. И от жалости, что я похожу на тебя! И она пожелала мне не почувствовать именно эту жалость. Только я почувствовала ее, здесь, сейчас…

Но папа, все это, естественно, мои выдумки. Не обращай внимания.

Послушай внимательно, что я тебе скажу: мне грозит опасность! В этом доме происходят странные, подозрительные события. Впрочем, не события, а пока только подготовка к ним. Мерзкая тайная подготовка. И если я вовремя не уеду отсюда, то обязательно буду в них вовлечена. И погибну!

Вот почему…»

Арнольд без церемоний вошел в комнату. От неожиданности я выронила шариковую ручку, потом стукнула кулаком по столу от возмущения.

— Дайте мне ключ от двери! — крикнула я ему. — Почему в ней нет ключа?