Контракт (СИ)

— Верни перстень, вор! – тем временем больше прежнего заверещал купец, буквально накидываясь на парня. Но и к этому Майлз был подготовлен. Ловко увернувшись от неуклюжих попыток толстяка ударить его, юноша в одно мгновение закинул в старый потертый рюкзак стаканы, шарик и перстень и со всех ног кинулся в самую людную часть рынка, где успешно и затерялся, слившись с толпой. Впрочем, Майлз был уверен, что если бы он не убегал от толстяка, а, скажем, не торопясь уходил от него, то все равно быстро бы оторвался от преследования, потому что и преследования-то как такового не было. Купец, видимо, давно положивший на парня глаз, приехал без охраны, явно желая провернуть все втихаря, за что и поплатился. Ведь кому-кому, а толстяку угнаться за подростком было просто невозможно.

«Сраный импотент!» — усмехнулся про себя Майлз, прекрасно понимая, что был нужен купцу, скорее всего, вовсе не для собственных сексуальных утех, а, скажем, в роли милой «зверушки», которую было бы можно продемонстрировать своим друзьям или подложить ее под «домашнее животное» одного из своих знакомых. Парень не раз слышал истории о неких закрытых вечеринках высшего сословия, на которых жуткие оргии между «игрушками» знати были лишь вершиной айсберга царящего там разврата.

Представив себя участником подобного мероприятия, Майлз вздрогнул.

«Лучше сразу в гроб!» — подумал он, содрогнувшись, и, удостоверившись, что его никто не преследует, поспешно направился к приюту.

Когда Майлз добрался до старого маленького двухэтажного дома, зажатого между двумя каменными высотками, небо на западе уже окрасилось в темно-алый цвет от позднего заката, тогда как на востоке оно стало темно-синим, испещренным сотнями ярких точек. Поежившись от прохладного ветерка, Майлз всего на секунду задержался на маленьком крыльце, дабы полюбоваться на вырисовывающиеся на небосводе созвездия, после чего поспешил внутрь. На пороге юношу встретил приятный запах позднего ужина. Быстро разувшись, Майлз по привычке сначала зашел в зал и громко проговорил «Я вернулся!» (словно обращался он не к жильцам приюта, а к старой мебели и стенам), после чего, не задумываясь, направился на кухню. Тейлор вовсю «колдовал» перед плитой, как всегда стараясь сделать необыкновенный ужин из обыкновенных, если не сказать «простецких», ингредиентов.

— Как работа? – поинтересовался молодой управляющий, перекладывая в большую кастрюлю с макаронами темно-бордовую подливку.

— Да так… На хлеб хватит,— уклончиво ответил Майлз, пуская слюни. О перстне говорить он никому не собирался. Даже Тейлору. Меньше знает – крепче спит! Ведь кто-кто, а управляющий точно прочитал бы парню целую лекцию по поводу того, как нехорошо грабить вообще, а богатых людей в отдельности!

«Когда-нибудь ты доиграешься!» — была коронная фраза Тейлора. Хотя управляющему был всего двадцать один год, Майлз часто ловил себя на мысли, что его друг размышляет и ведет себя, как старый ворчливый хрен, о чем он не раз открыто говорил ему. Управляющий тут же начинал возмущаться и спорить, хотя и сам понимал, что где-то, возможно, он действительно был слишком мнителен. Но что поделать! Когда в пятнадцать ты остаешься без родителей и только с приютом для бродяг, созданным когда-то отцом, у тебя нет времени для детства. Тейлору пришлось взрослеть быстрее, чем его сверстникам. Иначе бы он не выжил. К тому же, по мнению Майлза, его друг был еще и мазохистом, иначе почему вместо того, чтобы продать этот дряхлый домик и начать новую жизнь, он с трепетом делал все, чтобы пансион остался при нем, хотя пользы от него было ровным счетом никакой. Даже из гуманных соображений — дом давно отслужил свое и выглядел настолько паршиво, что все бродяги обходили его стороной. К тому же… Насколько бы голодными или замерзшими ни выглядели люди, они никогда не соглашались на приглашение Тейлора переночевать в приюте, потому что элементарно не верили в безвозмездную помощь парня. Таков был этот мир. Слишком многие попадали в рабство по глупости. Слишком многие умирали, так и не поняв, что произошло. Темный период короля Зенона, длящийся уже почти двадцать лет, превратил население всего королевства в забитых и ни во что не верящих кукол. Майлз и сам до сих пор не понимал, почему же он сам пять лет назад пошел за Тейлором? Возможно, он что-то увидел в его глазах? То, что называется добротой? Теплом? И чувством уюта? Так или иначе, но Майлз жил в приюте и по сей день и уходить никуда не собирался. У него была возможность подыскать себе маленькую квартиру и жить отдельно, но оставлять Тейлора в полном одиночестве не хотелось. В конце концов, он стал для парня не просто другом, но настоящей семьей!

— Ужин почти готов. Не мог бы ты позвать близнецов? – попросил Тейлор, расставляя тарелки.

— Э-э-э… Может, ты сам? Они явно меня недолюбливают, — без особого энтузиазма пробормотал Майлз.

— Да ладно тебе! Они просто стесняются, — не согласился управляющий.