Контракт со смертью

Мы сейчас расплачиваемся за февральско-мартовское предательство, за коммерциализацию армейской верхушки, за просчеты (?) политиков, за обман Верховного. Знакомый генерал, в общем-то нормальный и умный мужик, с горечью констатировал: Кутузов сдал Москву, чтобы потом мы оказались в Париже. Во-первых, Кутузовых слизал, как кот сметану, 1991 год, а затем довершил октябрь 1993-го. Во-вторых, Парижа при такой войне не будет: будет раздел страны. Запад страны разорвут на части натовцы, от Урала на восток тихой сапой заберут друзья-китайцы.

— У нас нет права отступать. У нас нет права проиграть, — рубил ночь сжатым кулаком комбриг на прощании бригады с погибшими бойцами.

После Изюма он тем же самым кулаком долбил столешницу и матерился, а слёзы текли по его заросшим щетиной щекам. Его бригада под Лиманом дралась до последнего патрона и ни разу (!) не отступила без приказа, хотя не все приказы об отступлении он выполнял.

7

С трёх ночи в пути, поэтому утром в Ровеньках грех было отказать себе в чашке чая. Подъехал Олег Николаевич Сикарев — как всегда, спортивен, свеж, энергичен. Прихватил с собою блок сигарет — догадался, что неспроста мы оказались в его краях. Сетовал, что мало, что не знал о нашем появлении заранее, что предупредить бы надо было. Не могли, Олег Николаевич, не хотелось сюрпризов на сопредельной стороне — телефоны-то наши на контроле.

Поговорили накоротке — время поджимало, но рассказанное им проняло: ровеньковский инкогнито приобрел для подразделения десять (!) машин. И вообще местные всей душой с армией. По возвращении вызвонили ровеньковские волонтёры (закрытый сайт «Помощь солдату»). Безуспешно пытались накормить, соблазняли борщом, пловом и всяческими вкусностями, но пришлось отказаться — спешили. Обменялись номерами телефонов, договорились о сотрудничестве. Наверное, в каждом районе есть такие вот группы помощи, но здесь, в Ровеньках, они показались особенно душевными, что ли, и заботливыми. В общем, открыл для себя ровеньковцев, каких раньше и не знал: отзывчивых и сердцем открытых, духом сильных, не покоряемых, носителей силы духа предков своих — порубежников государства Российского.

8

Товарищи, работайте с картой, думайте, анализируйте. Она красноречивее и информативнее придумок оракулов (экспертов) из телеящика. ВСУ начали долбить восточнее Купянска крохотульки вроде Нижней Дуванки, Загоруйковки, Кисловки. Зачем и почему? Там жуткое бездорожье — проверено собственным опытом, и перебросить резервы проблематично. Зато разбитая вдрызг дорога Кременная — Сватово — Дуванка — Валуйки становится рокадой. Перерезать её — вожделенная мечта укров: открывается возможность отрезать весь север ЛНР от РФ. Напрашивается удар через Рубежное — Лисичанск — Северодонецк на Старобельск с последующим выходом опять-таки к границе с Россией и наступлением на Луганск с севера. Сил у ВСУ достаточно, но у нас тоже, и перевес укров в три раза при нашей эффективной обороне несуществен. Даже хоть в пять раз — грамотно выстроенная эшелонированная защита выдержит. Проблема в другом: психологически наше командование настроено на оборону (или вообще хрен знает на что), а не на фланкирующие контрудары. Жуков послал немцев в нокдаун под Ельней в критические дни повального отступления, но у нас пока Жуковых нет. Увы. Даже командиры уровня комроты-комбат-комбриг видят необходимость перегруппировки и экстренного создания эшелонированной обороны с системой опорных пунктов и последующим нанесением контрударов.

У укров растянуты коммуникации, нет «сплошняка», поэтому сам Господь велел работать по тылам. Только вот спецов умудрились положить в самом начале войны, используя как простую пехоту. И просто необходимо подчинить ВСЁ и ВСЕХ единому армейскому командованию без дележа на ведомственную принадлежность. Твердим, твердим упрямо, твердим в надежде, но воз и ныне там.

В тылу более чем достаточно вспомогательных служб, доведенных до абсурда своей численностью. Позавчера мобильный патруль военной полиции пытался проверить у нас путевые листы и документы на машину вплоть до прохождения техосмотра. Не горела фара и априори не могла гореть: осколок распорол её час назад километрах в пяти от Сватово. Пытались объяснить — глухо и пустые глаза как выражение незамутнённого мыслью разума при его наличии. Охладили рвение молча, быстро и точечно, но вопрос: эти тоже воюют? Им нет иного применения? По определению процентов шестьдесят пять от общего числа сил болтается в прифронтовой и тыловой зонах, изображая героев.

При такой бестолковости в распределении сил можно проводить мобилизации до бесконечности.

9