Контракт со смертью

Вчера писал о концентрации сил ВСУ северо-восточнее Купянска и вероятном ударе на Сватово. И писал об этом вовсе не оттого, что такой умный, а всё потому, что были к тому основания. А вчера места сосредоточения ВСУ были обработаны артой от Шебекина и далее на юг. Обычно пока пройдёт информации все ступеньки, пока вскарабкается по служебной лестнице — укров уж и след простыл. На этот раз кто-то взял на себя ответственность и дал отмашку. Оперативно сработали, молодцы, ничего не скажешь. Зато теперь вээсушники окапываются и заметно поубавили свой пыл.

Хотя порой смотришь на извилистую линию фронта и думаешь о том, что укры — ещё те стратеги: рассекай, отрезай и окружай, а они нет, тоже ломятся в лоб и огребают знатно. Словно сговорились: кто кого больше перемолотит. Или дело вовсе не в стратегии или её отсутствии, а в чём-то ином?

Сегодня один бывший чин снисходительно-покровительственно бросил, вальяжно развалившись в кресле и усмехаясь: «Ну что, покатались? С вами, что ли, следующий раз прогуляться?» Не стал отказывать, лишь пообещал, что его кабанью тушу в случае чего никто тащить не будет: дорежем. Шутка, конечно, в стиле героев «Кавказской пленницы», но он напрягся. Ну а теперь маленький отчёт о поездке. Та самая «буханочка», приобретённая Витей Носовым и ещё кое-кем в Курске, потому и номера тоже курские, передана в артдивизион. На другой день «уазик» уже прошёл боевое крещение и был легко ранен: осколки прошили бок.

На блокпосте познакомились с шалой приблудой — беспородным псом Ярым. Позволил почесать себя за ухом только Вите — сразу определил в нём натуру сильную и добрую и взял его в хозяева. Днём отсыпается, ночью в секрете. Нюх у него отменный, верховой, за сотню метров чужака чует, но не лает, лишь тихо порыкивает. Умная собака, даром что не разговаривает и причёска под панка.

Машина нашего сопровождения, старенькая «Нива», требует отдельного рассказа. Боевая «тачечка» шла первой и приняла всю осколочную щедрость на себя. Ребята в рубашке родились. В общем, как-то так, поездка весёлой выдалась, хотя раз на раз не приходится.

10

По возвращении просматривал «телегу» и наткнулся на съемки стонущего полка луганчан, обвиняющего в своём бегстве из-под Дробышева всех: командиров, руководство республики, Россию. Бесспорно, виноваты командиры, но только в том, что не пристрелили трусов и паникёров, а надо бы публично, перед строем. Иначе так и будут соревноваться с олимпийской сборной.

Вспомнил случай в районе Невского осенью прошлого года. Комбат, выполняя приказ вечно пьяного комполка, повёл своё войско — что-то вроде мининского ополчения, даром что без рогатин, на штурм. Его ранили в руку в самом начале, и он на радостях рванул в медсанбат, поручив дальнейшее командование начштаба. Через час в строю офицеров не осталось.

Рядовой Александр Лазарев, москвич, судя по дерзости и недоверчивому взгляду из бывших сидельцев, сколотил вокруг себя ватагу из остатков трёх рот численностью в шесть десятков бойцов и вывел их на исходные. Сбил три взвода по два десятка бойцов, проверил наличие боеприпасов и оружия: не густо, кот наплакал.

Метнулся в штаб полка, но комполка приказал к нему никого не пускать — пил безбожно. Начальник вооружения, добродушный майор, кивнул понимающе и распахнул ворота склада: бери, что хочешь, всего завались.

У Лазарева не было машины, но этого пройдоху голыми руками не возьмёшь! По пути к штабу видел брошенную технику: машины, бэтээры и даже один танк. Осмотрели всё и остановились на бэтээре: всего-то и надо было заменить колесо, разорванное «лепестком». Загрузили его всем, что попадалось под руку: патроны, гранатомёты, гранаты, два «Корда», несколько ручных пулемётов. На продскладе по пути затарились водою, сухпайками и свежеиспечённым хлебом.

На обратном пути опять заехали в штаб полка с тем же результатом: комполка ни с кем не общался. Встретился начштаба, выслушал, похвалил, пообещал представить Лазарева к старшему сержанту и назначить комзвода, а пока приказал принять роту. То есть произвёл в командиры собранных в роту бойцов и распорядился взять село.

Приказ есть приказ, его не обсуждают, а исполняют, и наутро Александр Лазарев, возведённый в ранг командира роты, пошёл штурмовать село. Всё бы получилось, да подвели соседи: побежали, как только их накрыли минами. Рванули через поле и его бойцы, не послушали, как ни орал на них командир. Понимали, что на голом поле они мишени, но страх разум застит, гонит вперёд, не даёт остановиться.

С полудюжиной оставшихся бойцов он вышел в расположение полка, но штаба там уже не оказалось. Полк фактически разбежался. Остатки его вылавливали в Сватово, Старобельске и даже Валуйках. Во всяком случае мы встретили по-прежнему рядового Лазарева в Старобельске. Был ли приказ о присвоении ему звания старшего сержанта и назначении на должность или нет — теперь никто уже не скажет: начштаба погиб под Тернами, вытаскивая батальон.