«Контрреволюционер» Сталин. По ту сторону марксизма-ленинизма

Ходил он от дома к дому,Стучась у чужих дверей,Со старым дубовым пандури,С нехитрою песней своей.

А в песне его, а в песне —Как солнечный блеск чиста,Звучала великая правда,Возвышенная мечта.Сердца, превращенные в камень,

Заставить биться сумел,У многих будил он разум,Дремавший в глубокой тьме.Но вместо величья славы

Люди его землиОтверженному отравуВ чаше преподнесли.Сказали ему: «Проклятый,Пей, осуши до дна…

И песня твоя чужда нам,И правда твоя не нужна!»[31]

«Как начал ты, так и пребудешь», – писал Гельдерлин. Юный Сталин поклоняется Великой Правде. Это идеал жизни брахмана, жреца, а не кшатрия (тогда он бы выбрал власть) и не вайшья (тогда он бы выбрал богатство). Прагматизм, как мы его понимаем, это или власть, или деньги. У Сталина же, если и есть прагматизм, то «прагматизм Правды», то есть он смотрит на всё с точки зрения «полезности» для торжества Правды. Кстати, стихотворение Сталина берет известный сюжет. Считается, что в Греции судьба Сократа была показательна с точки зрения отношения толпы и Правды, а в древней Палестине – судьба самого Христа.

Сам Сталин всю жизнь ассоциировал себя с этим героем своего стихотворения. Согласно одному из апокрифов, весьма цитируемому, перед смертью он сказал: «На мою могилу наметут много мусора, но ветер истории развеет её». Откуда он знал? Он знал это ещё в юности, как показывает стихотворение. Это стихотворение написано жрецом, жрецом, который знает, что ждать от так называемого «народа». У него нет иллюзий, как у разночинцев, которые поставили народ на место боженьки, «служили ему», при этом «просвещали его», видели в нём субъекта истории, и уж точно считали альфой и омегой, мерилом всего и вся, в том числе правды. Юный Сталин не по годам мудр. Он знает, что за истину бьют и травят, что никакая правда народу не нужна и что, как логично предположить, Истина – для поэтов и пророков, а для народа нужна иллюзия, идеология, корпус правил, норм и проч., для того, чтоб держать его в управлении и созидании, в противном случае, народ всё сломает, а «носителей истины» перебьет и потравит. Поп-представления о Сталине гласят, что он был «народный», однако его первое, а значит, самое определяющее мировоззрение, глубинное убеждение состоит в четком разделении пастырей и стада и опасности донесения «правды» до народа. Народ требует иллюзий в виде идеологии и народ требует соцзащиты. Хлеба и зрелищ. Великий Инквизитор Достоевского, жрец до мозга костей, говорит о «слабом народе»: «Накорми, тогда и спрашивай с них добродетели!» Поэтому увлечение социализмом – логичный ход для юного Сталина. Собственно, социализм это вера в то, что решение социальных и экономических проблем может исправить народ и сделать его восприимчивым к Правде.

Жизнь показала, что сытость только дальше отодвигает от правды. Как, кстати, жизнь опровергла и ещё одну социалистическую догму, дескать, глупость распространена от неравного доступа к знаниям и образованию. Интернет показал, что википедией пользуются в 100 раз меньше, чем порнохабом. Сокровищницы мировой культуры и вечные истины брошены к ногам масс, но всё получается так как и предупреждал Христос в притче о бисере перед свиньями.

Сталин ещё не знал об интернете и не имел возможности убедиться в том, что сытость – не панацея. Социализм видится ему хорошим решением проблемы, в пожилом возрасте он уже не так оптимистичен, хотя всё так же верит в Правду. Он прошел путем Великого Инквизитора, чтобы потом признать правоту Достоевского.