Копьем, искрами и страстью. Один оборот вокруг солнца

На крыльце со всех сторон появилась низкая деревянная ограда, а само оно медленно поднялось вверх по стене, превратившись в балкон, находящийся под самой крышей. Мечеслав оперся на ограждение и молча посмотрел на Казимира.

– Я нашел его в степи далеко к югу от Олифа. Он был без сознания, весь грязный, в странной, – торговец одним движением руки распахнул ткань на парне, открывая вид на джинсы, кеды и толстовку, – одежде. Губы пересохшие были сильно, видать, совсем заплутал.

– Хм… и что такого? Может, это новая мода где-нибудь в Неагии? Хотя… не сильно-то он сам красный, конечно…

– Если бы все так просто! – воскликнул Казимир, щелкнув пальцами для пущего эффекта. – Так ведь он эсторийского не понимает совсем! И ладно эсторийский, он не понимает ни одного языка, а я пробовал на шести, на всех что знаю. – Торговец взглянул на парня, а затем снова на Мечеслава. – И главное: я никогда не слышал такой речи, как у него. Очень похоже на красный язык на слух, но не понятно ничего.

Мечеслав несколько секунд задумчиво разглядывал Евгения, его странную одежду, в некоторых местах рваную и грязную. Старик гладил свою длинную бороду, а затем вдруг резко ткнул парня в грудь тростью:

– Эй, obcymestec (чужестранец)! Adayin nen (“как тебя зовут” на байзанийском)?

Евгений промолчал. Как обычно, он не понял ни слова, и не понимал, чего от него хотят, и поэтому лишь виновато опустил взгляд, боясь, что его сейчас будут наказывать за то, что он не так на кого-нибудь посмотрел.

– Как тебя зовут, говорю? Quat cogmane (“как тебя зовут” на альбионском)?

– Да я не понимаю ничего… – не поднимая головы, тихо произнес Евгений на русском. Мечеслав присвистнул.

– Ух ты ж какой интересный! – воскликнул он и улыбнулся, сверкая золотыми зубами. – И что ж это за язык-то такой? Интересно!

– Я надеялся, что вы поможете, на самом деле, – пожал плечами Казимир.

– Правильно сделал, – кивнул старик. – Поговорить мы так быстро с ним не сможем, но вот выйти на контакт… за мной!

После этого он пару раз стукнул тростью по полу, и крыльцо снова опустилось вниз. Мечеслав повел гостей за собой, по дороге похвалив кухарку за приятный запах на кухне. Все трое быстрым шагом прошли к лестнице, а затем наверх, в кабинет, в котором в это время сидел казначей, склонившись над бумагами.

– Брысь! – резко сказал Мечеслав.

– Пан, я тут… – Казначей неуверенно поднял голову.

– Брысь говорю, собака! – После такого худой человек с очками пулей вылетел из комнаты.

Мечеслав одним резким движением скинул кипу исписанных бумаг со стола, расчищая место, а затем, взяв Евгения за плечи, усадил того на кресло. Сам же старик, взяв в руку перо и обмакнув его в чернила, склонился над столом и нарисовал на чистом листе желтоватой бумаги ровный квадрат и равносторонний треугольник. После этого он вложил перо в руку парня, а сам отошел на пару шагов, пристально за ним наблюдая.

“Пытаются сказать мне что-то? Или проверить? Хм…” – подумал про себя измученный последними днями Евгений. Перо держать было неудобно, чернила капали на бумагу, оставляя неряшливые следы, как-никак, раньше парень всю жизнь пользовался только шариковой ручкой.

Не найдя другого варианта, он схематично указал на рисунках, что углы фигур равны, а также равные стороны квадрата и треугольника. Увидев это, Мечеслав широко улыбнулся и, схватив Женю за голову, резко поцеловал в щеку от радости.

– Да ты посмотри, посмотри! Он же вон как может! Он геометрию знает! Так, ну-ка…

Старик быстрыми движениями написал: “2 + 2 =”.

“Цифры вроде наши”, – подумал Евгений и приписал: “4”.

– Хах, Казик, ученого парня привел! Вот собака, все-то у тебя на попутчиков чуйка! Так-та-а-ак… – Мечаслав написал на бумаге “Καζιμιρ” и “Μετσισλαβ”, а замет произнес, показывая на себя с Казимиром одной рукой, а другой на бумагу. – Ка-зи-мир. Ме-че-слав. Ну?

Евгений был не из глупых, и такое было ему вполне понятно. Когда старик показал на него он отчетливо произнес:

– Евгений. Ев-ге-ний. А, щас… – вспомнив про перо в руке, он как можно аккуратнее написал свое имя на русском.

Казимир долго хмурился, глядя на написанное юношей, и все что-то бормотал себе под нос, пытаясь прочесть кажущиеся знакомыми буквы.

– Евп… Ер… Мечеслав, это ведь выглядит как нормальные буквы. Почему они такие… упрощенные? И вот это… – Торговец ткнул пальцем в букву “Г”. – Это похоже на букву “гимес”, но словно написанную ребенком лет шести.

– Угу, угу, да! – Мечеслав покачал головой, поглаживая длинную седую бороду. – И имя похоже на… даже не знаю, на южноэсторийское или фаливайское, с восточного берега голубого моря. Эй, парень. Парень!

Евгений понял, что мужчина обращается к нему, лишь когда тот коснулся его плеча. Юноша слегка вздрогнул и посмотрел на него.

– Евге...ний? Нет. – Мечеслав показал сперва на написанное на бумаге имя парня, а затем на него самого, при этом мотая головой. – Нет. Ты теперь Эвгенис. Эв-ге-нис.

На бумаге ловкой рукой стали вырисовываться буквы на эсторийском. Мечеслав ткнул пальцем в слово “Eυγενής”.