Копьем, искрами и страстью. Один оборот вокруг солнца

– Гоблины, короче. Найдем и… ну там уже по ситуации, короче. Ничего сложного, если не считать, что нам идти километров пятнадцать, это за горами, на северо-восток. Там по идее должен быть подземный ход, под горой протекает река, впадающая в Паксис. А, да, еще одно! Мы еще не подписались, так что надо будет сейчас в Канцелярию зайти, еще когда пойдем. Вопросы?

– Кто меня понесе-е-ет?..

– Никто, Вигдис.

– Бли-и-ин…

Клио вздохнула, покачав головой, и еще раз окинула взглядом команду. В это время Бир как раз выходил из комнаты и спускался вниз, весь в броне, с мечом на поясе и по-настоящему огромным рюкзаком на спине. Непохоже, впрочем, чтобы ему было тяжело все это на себе нести.

– Ну… выдвигаемся, что ли? – улыбнулась Клио. В ответ ей улыбнулась одна только вечно радостная Лето, а остальные были либо слишком сонными, либо слишком увлеченными чем-то еще. – Вперед, мои бравые воины!

– Ура-а-а… – вкладывая всю усталость в свой голос, простонала полуживая Вигдис и поплелась вслед за остальными.

* * *

– Я иш Красноме...мешта. Красомешта. Красноместа. – С самого утра Эвгенис вновь был увлечен новым для него языком. От того, как быстро он сможет худо-бедно понимать Эсторийский, зависела его прогулка по улице и, возможно, положение гостя у торговцев. В конце концов, он должен будет чем-то отплатить им за доброту, а сделать он это может исключительно при помощи своих познаний в экономике.

Где-то в глубине души Эвгенис прекрасно понимал, что его произношение не просто хромает, а как минимум плачет и умоляет об инвалидной коляске. Парень вскинул голову к небу (к потолку вообще-то, но не суть) и громко, отчаянно простонал, вспоминая ругательства на родном языке.

– Вот какого… Я много раз видел что-то подобное в литературе, в аниме… Но почему когда именно меня это коснулось, все внезапно перестали говорить по-русски? Ну или… Хотя нет, с английским у меня не особо… – Привычка рассуждать вслух преследовала его на протяжении всей его осознанной жизни. В общем-то, это не особо ему мешало, но окружающие, обычно просто его не замечающие, считали это странным. – Нет, к черту. Хочу завтрак.

Он обернулся, глядя на холмы, за которыми медленно поднималось над горизонтом утреннее солнце.

– Хотя вроде бы еще рано… Заха-а-ар! – пародируя известного помещика, простонал Эвгенис.

К его удивлению, в открывшейся двери появилось краснощекое лицо паренька, который на вид был еще младше гостя торговцев. Эвгенис уже видел его пару раз, этакий мальчишка для “принеси-подай”, скорее всего отданный Мечеславу для обучения торговому ремеслу. Что ж, разумеется, непонятно, как он может научиться торговле, просто отсиживаясь здесь и карауля случайного гостя. Впрочем, Мечеславу, наверняка, виднее – так подумал Эвгенис.

– Еда, – сказал попаданец по-эсторийски и жестом показал на открытый рот.

Парнишка в дверях кивнул, намекая на то, что он понял, о чем говорит гость. Вано не знал эсторийского, а тем более русского, и был обучен лишь красной грамоте и счету, но и идиотом он не был и вполне понимал язык жестов. Он уже было развернулся и собрался идти на кухню, рукой прикрывая дверь, как столкнулся с круглым, скрытым халатом пузом Мечеслава. Вано опешил, откланялся и побежал прочь. Торговец усмехнулся:

– Еще языка не знаешь, а уже людей гоняешь, obcymestec? Ну-ну, молодец. Лови-ка.

Старик достал из-за пояса небольшой, позвякивающий монетками мешочек и кинул его Эвгенису. Тот поймал его и открыл и, заглянув внутрь, непонимающе уставился на Мечеслава.

– Деньги, – объяснил тот. – Псомии, номизмы, калиптуны, пикинки, златы и так далее. Щас объясню, садись. Карту!

Последние два предложения Эвгенис даже понял и, усевшись за стол, за которым они с Мечеславом занимались, сразу же развернул карту мира.

– Так, смотри-ка! – прокряхтел торговец и, приставив трость к стене, уселся на стул. Он достал три монетки из мешочка и выложил на то место на карте, где находилась Эстория. – Смотри. Это вот калиптун. Золотой. Он… гляди, – взяв перо, Мечеслав начал писать на чистом листе бумаги. – Калиптун это сто номизм. Вот это номизма, серебряная. А номизма… – он написал число “100” еще раз. – Это сто псомий, медных. Эстория. Калиптун, номизма и псомия. Усек?

Эвгенис кивнул в ответ, разглядывая довольно искусно отчеканенные монеты, выложенные на карту. На всех их с одной стороны было изображение солнца в обрамлении оливковых ветвей, а с другой стороны изображения были разные: дракон на золотом калиптуне, лев на серебряной номизме и волк на медной псомии.

– Так… Альбион! – Мечеслав выложил еще две монеты. В мешочке их оставалось около двадцати штук.

* * *

– Клио, извини… Клио, эй. – Фили коснулся плеча девушки, отчего та вздрогнула, выпадая с чердака собственной головы обратно на пыльную дорогу в горы.

– Да, Фили? – Она посмотрела на него.

Щеки юноши чуть покраснели, и он не совсем понимал, отчего. Ему казалось, что это из-за вечно осуждающего взгляда Клио.