Корабль невест

– Дамы! – Капитан Хайфилд поспешно поднялся с места, словно опасаясь, что Даксбери может снова запеть. Он подождал, пока в ангаре не установится тишина. – Дамы… Как вы, наверное, знаете, сегодня наш последний праздничный вечер на борту “Виктории”. Завтра ночью мы уже пришвартуемся в Плимуте, и днем вам придется начать укладывать вещи, а офицеры из женской вспомогательной службы проследят за тем, чтобы вас встретили и вам было куда ехать дальше. Завтра утром я соберу вас на полетной палубе для подробного инструктажа, а сейчас просто хочу сказать пару напутственных слов.

Женщины, которых нервозное ожидание привело в состояние крайнего возбуждения, во все глаза смотрели на командира корабля, время от времени перешептываясь и пихаясь локтями. Окружившие их мужчины выстроились вдоль стен, заложив руки за спину. Матросы, офицеры, морпехи, механики и инженеры, по случаю торжественного события все как один в парадной форме. Причем, как отметил для себя Хайфилд, многие здесь надевали ее в последний раз.

– Не буду… не буду утверждать, что это был самый легкий груз, который мне когда-либо приходилось перевозить, – продолжил Хайфилд. – Не буду делать вид, что с самого начала одобрял эту затею, хотя, насколько мне известно, многим мужчинам она пришлась по вкусу. Но как старый морской волк, могу со всей уверенностью заявить, что приобрел… бесценный опыт. Не хочу утомлять вас длинными речами по поводу трудности выбранного вами пути. Не сомневаюсь, вам об этом уже и так все уши прожужжали. – Он кивнул в сторону офицера по бытовому обслуживанию, вызвав тем самым вежливые смешки. – Но я могу утверждать, что для вас – впрочем, как и для нас, – следующие двенадцать месяцев окажутся самыми трудными, однако, будем надеяться, и самыми полезными в вашей жизни. Итак, я хотел сказать вам, что вы не одиноки. – Он оглядел серьезные, внимательные лица. При резком свете ламп на ангарной палубе ярко блестели золоченые пуговицы его кителя. – Тем из нас, кто был кадровым офицером, придется начать новую жизнь. Тем из нас, кого так сильно изменила война, придется приспособиться к новому окружению. Тем, на долю которых выпали жестокие страдания, придется научиться прощать. Мы возвращаемся в страну, которая, возможно, покажется нам чужой. И мы, быть может, так же, как и вы, дамы, почувствуем себя там чужими. Перед вами, девушки, конечно, стоит нелегкая задача. Но должен вам признаться, что для нас было большой честью и удовольствием сопровождать вас во время путешествия. И мы можем с гордостью заявить, что теперь вы одни из нас. И я очень надеюсь, что когда по прошествии многих лет вы, счастливые и довольные, оглянетесь назад, то с гордостью поймете: это путешествие было не просто путем к новой жизни, а ее началом.

И только очень немногие обратили внимание на то, что во время своей речи командир корабля подчас обращался к одной-единственной женщине, а когда он говорил: “Вы не одиноки”, его взгляд задержался на ней чуть дольше, чем на других. Но это к делу не относилось. Девушки на минуту притихли, а затем начали хлопать в ладоши, отдельные одобрительные выкрики переросли в бурные аплодисменты.

Растроганно кивнув расплывшемуся перед ним морю лиц, Хайфилд сел на место. Но он не мог позволить себе рассыпаться в улыбках, причем даже не из-за стоявших внизу женщин, а в основном из-за мужчин.

– Ну, что скажете? – раздуваясь от гордости, спросил он сидевшую рядом женщину.

– Весьма мило, капитан.

– Вообще-то, я не мастер говорить длинные речи, – признался он. – Но в данном случае мне показалось это уместным.

– Тут, пожалуй, не приходится спорить. Вы нашли… очень правильные слова.

– Ну как, надеюсь, девицы перестали на вас таращиться? – Он говорил, не глядя на нее, чтобы сидевшие за другими столами думали, что он просто благодарит стюарда, принесшего ему тарелку с едой.

– Нет, не перестали, – ответила Фрэнсис, накалывая на вилку кусочек рыбы. – Но все в порядке, капитан. – Ей не было нужды добавлять: “Ничего, я привыкла”.

Хайфилд бросил взгляд в сторону сидевшего через два человека от него Добсона, которому все это явно не слишком нравилось. У Хайфилда, почти сорок лет вглядывавшегося в морскую даль, зрение было уже не то, что раньше, но он увидел на лице старпома явное неодобрение. Более того, Хайфилд прочел по губам старпома, что именно тот в данный момент говорил.

– Выставляет корабль на посмешище, вот так, – сердито бормотал Добсон, прикрывая рот салфеткой из камчатого полотна. – Решил сделать из нас клоунов.

Сидевший рядом с Добсоном лейтенант поймал взгляд Хайфилда и покраснел.

Хайфилд почувствовал, как корабль подбросило на очередной волне.

– Ну что, рюмочку ликера, сестра Маккензи? Вы точно не хотите чего-нибудь покрепче? – Он переждал очередную волну и приветственно поднял бокал.