Корабль невест

Вид у Тимса был злобный, и он явно был не в духе, но Пламмер, уже успевший привыкнуть к напарнику, продолжал гнуть свое.

– О сегодняшнем конкурсе. – Шум от двигателя был настолько оглушающим, что ему пришлось сопроводить свои слова соответствующим жестом. – На кону куча бабок.

– Бред собачий, – отмахнулся Тимс.

– И все же ты, наверное, не прочь посмотреть, как они выстроятся в этих своих крошечных купальниках, а? – Он нарисовал в воздухе кривую линию и состроил сладострастную гримасу, смотревшуюся чрезвычайно комично на его детском лице. – Получишь соответствующий заряд бодрости перед встречей со своей миссис.

Похоже, после его слов у Тимса еще больше испортилось настроение. Вытерев блестящий от пота лоб грязной тряпкой, он потянулся за гаечным ключом. Из-за качки инструменты с глухим звоном катались по полу, представляя нешуточную опасность для пальцев ног.

– Что-то я не могу взять в толк, какого хрена ты так разошелся! – рявкнул Тимс. – Тебе ведь надо быть на вахте всю ночь.

– Я поставил на эту девчонку Рэдли два фунта, – ответил Пламмер. – Два фунта! Я держал пари, когда она еще шла три к одному, поэтому, если она выиграет, я огребу кучу бабла. Если нет, то напьюсь, к чертям. Я ведь обещал своей старушке-маме, что оплачу нам с ней поездку в Скарборо. Но я по натуре оптимист, понимаешь? Ручаюсь, что не проиграю. – И тут на него явно нахлынули воспоминания о том, что он видел наверху. – На конкурсе “Мисс Самые Красивые Ножки” эта девчонка в купальнике выглядела просто потрясно. У нее действительно ножки что надо! Может, им там, в ихней Австралии, что-то специально дают? Я слыхал, что у половины наших девчонок натуральный рахит. – Тимс, явно не обращая внимания на болтовню Пламмера, посмотрел на часы, но того уже понесло: – Представляешь, там будут все офицеры. Разве это справедливо? Офицеры смогут увидеть девиц в купальных костюмах, а вот мы, бедные, заперты в чертовом машинном отделении! Представляешь, морпехи сменяются в девять. Значит, даже им удастся хоть краем глаза взглянуть. Выходит, для всех одни правила, а для нас – совсем другие. Ну разве это честно? Теперь, когда война позади, они все-таки должны наконец обратить внимание на несправедливости, что творятся в нашем треклятом военно-морском флоте! – Пламмер проверил табло, чертыхнулся и бросил взгляд на Тимса, который тупо смотрел в стенку. – Тимс, с тобой все в порядке? Ты чего такой смурной?

– Прикрой меня на полчаса, – повернувшись к ведущему наружу люку, попросил Тимс. – Мне кое-что надо сделать.

Если бы молодой Пламмер видел открытие конкурса на звание королевы красоты “Виктории”, то наверняка не был бы так уверен насчет своей поездки в Скарборо. Поскольку Эвис Рэдли, одна из безусловных фавориток конкурса, смотрелась на удивление блекло, или, по принятому на скачках выражению, что употребил один из моряков, как трехногая ослица.

Несмотря на роскошное пурпурное шелковое платье и прекрасно уложенные блестящие волосы цвета спелой пшеницы, Эвис, занявшая свое место на самодельной сцене рядом с другими конкурсантками, лицом к столам, накрытым для последнего официального ужина, казалась бледной и озабоченной. И если остальные девушки, балансируя на высоких каблуках, с хихиканьем держались друг за друга, чтобы не упасть из-за качки, Эвис стояла в гордом одиночестве с вялой улыбкой на губах и, судя по ее затуманенному взору, мысленно была где-то очень далеко отсюда.

Доктор Даксбери, распорядитель конкурса, уже дважды брал ее за руку, пытаясь заставить рассказать о своих планах на жизнь и вспомнить наиболее волнующие моменты путешествия. Она, казалось, не замечала его, несмотря на то что он в третий раз исполнил “Waltzing Matilda”.

Должно быть, сказывается утреннее недомогание, заметила одна из невест. Все женщины в интересном положении первые несколько месяцев выглядят отвратительно. Это только вопрос времени. Другие – не столь великодушные – невесты выдвинули предположение, что Эвис Рэдли вовсе не такая красавица, какой ее принято считать, и без макияжа и подтягивающего нижнего белья выглядит весьма посредственно. А после сравнения Эвис с ослепительной Айрин Картер, совершенно неотразимой в персиковом с голубым платье, с этим трудно было не согласиться.

Доктор Даксбери замолчал, получив свою порцию жидких аплодисментов. Невозможно до бесконечности аплодировать одной и той же песне, но доктор, находившийся под хорошим градусом, явно забыл об аудитории.

Наконец он все же заметил безуспешно пытавшегося привлечь его внимание помощника командира корабля и после нескольких неудачных попыток театральным жестом указал на капитана Хайфилда, а потом поднял руки вверх, словно сетуя на то, что его не поставили в известность.