КОРДИЦЕПС, или Больно все умные

— Нет. И так далее со всеми остановками. Поверь уж на слово.

Мда, фигово. Я помнил этот парадокс еще по фанфикам Архи.

— Тогда... Ну то есть ни фига себе заявочка. То есть как бы... вы не верите, что я поступлю правильно, если что-нибудь узнаю. А это значит, типа... то ли вы всех дураками считаете, то ли у вас другое «правильно».

Она бросила на меня странный взгляд.

— Это у тебя откуда?

— Откуда... что откуда?

— Эта вот строчка — про дураков и другое «правильно».

— Из... Да была у нас такая... типа как игра, короче, по инету. Ну типа ролёвки. Вот там один из френдов и сказал... а как вы узнали, что это откуда-то?

Она на секунду задумалась.

— Хм, это-то я могу сказать... У тебя эта фраза прилипла от того идиота, за которым мы гоняемся. Он постоянно это твердит, когда я пытаюсь втолковать ему то же самое.

— ...А что, он неправ?

Фирменный взгляд.

— Да, он неправ! Дело вообще не в том, что бы вы сделали, если б узнали. Никому тут не сдалось за вами шпионить или выпытывать информацию. Мы не пытаемся пощадить ваши нежные чувства или что там ещё этот дебил себе навоображал! Все его девять миллиардов теорий заговора — полная ахинея! Я тебе могу чем угодно поклясться — это всё правда ради вашего же блага.

Тогда оставалось... вообще-то не дофига объяснений. Что ж там ещё могло быть, если не одна из этих причин?

— Слушай. Можешь мне помочь, так и быть. Всё равно ты настолько упираешься, что безопаснее будет за тобой присматривать. Но я не могу тебе объяснить, что происходит — просто знай, что тут вопрос жизни и смерти. Тебе надо выполнять всё, что я скажу, и придётся уж тебе поверить, что на это всегда есть веская причина.

— Ладно, — соврал я. Вообще-то я ни фига ей не верил, но можно и притвориться — что я теряю-то? Ну, разве что врать немного стыдно, но угрызения совести я и так уже огрёб.

— Так это... он ведь в какой-то из палат? Давайте я тогда по правой стороне, а вы по левой.

— А головой подумать? — спросила она. — Я же говорила, тут есть больные в критическом состоянии. Нельзя носиться по палатам и всех будить! Вот почему это катастрофа!

Я-то точно знал, в какой комнате прячется Архи, но походу беспалевный план поисков накрылся, а я его даже толком придумать не успел. Не мог же я типа случайно угадать нужную дверь — надо было как-то устроить, чтобы она уже заранее выглядела подозрительно.

— Вон там же вроде была пустая палата? Можем хотя бы пустые обшарить. — Сама пусть и обыскивает пустые, а я загляну в ту, где Архи, а потом отмажусь, что перепутал.

— Нет. Не получится так всё прочесать. Пока мы обыскиваем одну палату, он может перебежать в другую.

— Могу посторожить в коридоре, — предложил я. — Покажется — сцапаю.

— ...Это вариант, но пустых палат тут от силы половина. Даже если обыскать все пустые — пятьдесят на пятьдесят, что мы его не найдём. Нет у нас на это времени.

— А мы спешим?

— Ещё как. Тут уж тебе тоже придётся мне поверить.

Ох не нравилось мне всё это. Всё больше росло искушение уже тупо указать на палату, хотя тогда сразу станет ясно, что я в курсе — как бы я иначе выбрал из одинаковых тёмных комнат нужную?

...Стоп. Там же темно. Когда Архи туда забежал — свет зажёгся. Датчик движения сработал. А сейчас темно — значит, Архи не двигается. Должно быть, затаился и ждал, пока свет погаснет — ну он и погас. Значит, стоит Архи дёрнуться, как палата осветится, и мы его сцапаем.

Как бы его сдёрнуть-то?

— Слушайте... а вон те лифты с двух сторон. Они работают?

— Конечно, работают. С чего бы им... как сюда иначе попадать-то? Просто открываются служебным ключом.

— А они звук какой-нибудь издают? Звонок там, ну или хотя бы... типа низкий такой лифтовый гул?

— Да... — протянула она, всё ещё не понимая, куда я клоню.

— Вот если вы сидите не шелохнувшись в тёмной палате и вслушиваетесь, свалила погоня или нет — этот гул будет слышно?

— ...Да, — кивнула она. Кажется, до неё доходит.

— Короче, тогда вызываем лифт, отправляем вниз пустым и ждём, пока он не решит, что всё чисто. А потом типа следим, где зажжётся свет — тут-то он и спалится. Прокатит?

Она нахмурилась.

— Может сработать, но я не знаю, насколько он терпелив — сколько сможет неподвижно ждать. А я уже говорила, что время терять нельзя.

Я вспомнил, как однажды в ирке Архи начал допытываться, не свалил ли чувак от компа, а тот всего-то минуты на две затормозил с ответом. Терпеливый он, ага. Да мы его мигом накроем.

— Давайте хоть пять минут последим. Пять минут-то у нас найдется?

— ...Ладно, пять минут найдется. Но имей в виду — если что-то пойдёт не так и случится непоправимое... В общем, моя бы воля, я бы с тебя лично за это спросила.

— А почему нельзя?

— Пациенты, к сожалению, считаются недееспособными. Если ты оботрёшься — отвечать мне. Так что не оботрись. (Она не сказала «оботрись»).