Кордон «Ромашкино»

– Это Карина. Она у бабы Марфы живет. А вообще она здесь отдыхает вместе с тетей.

– Привет, Карина! – Марк протянул руку окончательно растерявшейся девочке.

– Между прочим, первыми обычно руку женщины подают, – деликатно напомнила Катя. И добавила: – Для поцелуя.

– Вот сама и целуйся, – хмыкнул Марк. – А я – поздороваться.

Катя покраснела еще сильнее.

Вообще-то она привыкла сначала думать, а потом говорить. Но иногда в уме что-нибудь произнесешь – и вроде неплохо звучит, нормальненько. А потом скажешь вслух – ну совершенно не то.

– Что новенького? – спросила Настя.

– Да так… ничего особенного… Хотя! Точно! Меня Надежда Борисовна просила всем кружковцам передать: завтра в десять – сбор.

– Зачем?

– Да конкурс какой-то. С крутыми призами.

– Что ты понимаешь под крутыми призами? – Настя, в отличие от Кати, не пропускала ни одного конкурса, относилась к своему увлечению очень серьезно и тяжело переживала провалы. Впрочем, учитывая рвение, трудолюбие и способности, их было немного.

Ну не могу не прокомментировать! Одни люди относятся к конкурсам как к спорту. Им нужно обязательно победить и получить все причитающиеся при этом пряники. Проигрыш – настоящая трагедия. А для других конкурс – лишь этап совершенствования мастерства, возможность сравнить свои умения с умениями других. Победа же – событие желанное, но и проигрыш – не конец света.

Вот здесь Малинина с Калининой не совпадали: для Насти это был именно конец света.

– Точнее Надежда Борисовна скажет. Как я понял, три первых места – публикации стихов в каком-то популярном журнале. И это не школьный или ромашкинский самиздат! Плюс выступление на концерте, посвященном юбилею райцентра. Прямо на площади.

– Правда круто, – задумчиво произнесла Настя, прикидывая, потянет она такое или нет.

– А что делать надо? – поинтересовалась Карина.

– Вообще-то сочинять. Рассказы там, стихи. В зависимости от условий. Сходим к Надежде Борисовне, у нее есть Положение. Там все прописано: темы, сроки, призы… – с неожиданной охотой принялся разъяснять Марк.

При этом он смотрел на Карину и, казалось, видел только ее.

Катя с Настей переглянулись: вообще-то такое поведение Великому было несвойственно. Катя подняла брови и растянула губы в довольно ехидной ухмылке. Настя так же незаметно кивнула: «Вижу!».

– А ты когда-нибудь сочиняла? Стихи, например, или прозу? – спросил Марк.

– Кар, – поспешно ответила Карина.

– Чего? – Марк растерялся.

– У Карины такое чувство юмора, – тут же подсказала Катя. – Продвинутое.

– Аааа… понятно….

– Я имела в виду «да».

– А сочинения, просто школьные, любишь писать?

– Да.

– Ну вот! – обрадовался Марк. – Так и приходи к нам на кружок. Хочешь, я за тобой зайду?

– Марк, ты сейчас еще что-нибудь спроси. Карина ответит «нет», и мы все этому очень удивимся! – ревниво поддела одноклассника Катя, и подруги снова понимающе переглянулись.

Откуда им было знать, что Карина сейчас балансировала, словно на канате. Школа, сочинения, литкружок, конкурс. Столько новых понятий! Бедная ворона! Впрочем, почему бедная? Решительностью, смекалкой и смелостью она была богата.

В этот момент кусты раздвинулись, и на песочек ступил Никифор Головин. Потом этот почти театральный занавес повторил свое действие, выпустив за Ником… «пантеру» – высокую, гибкую, невероятно красивую девочку, к тому же зеленоглазую и черноволосую. Сходство с пантерой было настолько сильным, что если бы незнакомка вдруг мурлыкнула или зарычала, никто бы даже не удивился.

– О, вся команда в сборе! – воскликнул Ник радостно. – А я вам еще человечка веду. Знакомьтесь. Дочь маминой знакомой. Зовут Влада. Фамилия Веревкина.

– Представиться я и сама могла бы. – «Пантера» без приглашения опустилась на песок рядом с Катей.

– Обалдеть. Второй НЛО за утро! – воскликнул Марк.

– Почему НЛО? – недоуменно выгнул бровь Ник.

– Первый объект – вот. Карина.

Бывшая ворона натянуто улыбнулась, кивнула.

– Но почему именно НЛО? – не унимался Ник. – Связи не вижу.

Марк замялся, но ответил:

– Карина, извини… Придется повторить… Ник, я ее за особую выразительность глаз назвал «неопознанным лупоглазящим объектом».

– А я какая? – кокетливо повела головкой Влада.

– Неопознанный… ээээ… – Марк явно подыскивал слово. – Ээээ… ледяной объект!

– Фи, как-то не очень, – повела носом спутница Ника. – Я теплая!

Она засмеялась и, неожиданно наклонившись, прижалась плечом к плечу Марка. Тот отстранился, смутился и, чтобы скрыть неловкость, пробормотал: