Кордон «Ромашкино»

– Ой, нет! Тогда лучше идем скорее! – заторопила Настя. – Кстати, насколько я помню, у вас должен быть ковер-самолет. Почему нам его не предоставили? Нормальное транспортное средство.

– Малинина, кто тебе его предоставит? Размечталась! – хмыкнул Ник. – На своих двоих топай. Для здоровья полезно.

– Ковер в темноте летать отказывается. Опасается колдовства Ледомиры и радеет за безопасность полетов, – пояснила Мари.

– Я ее колдовством уже по горло сыта! – поморщилась Настя.

– Что-то быстро ты сдулась, – заметил Ник. – А мы с Марком только-только разошлись! Правда, Великий? Ты к бою готов? Собираешься прославить свою фамилию?

– Отстань, а! – отмахнулся Марк. – Видишь, девчонки на пределе, еле шевелятся. – Он потянул за локоть идущую впереди Карину: – Хочешь, руку дам? Может, полегче будет?

Карина молча помотала головой.

Катя ухмыльнулась: да, ее наблюдения подтвердились – Марк ни на шаг не отходит от Карины. Что он нашел в этой девчонке? Впрочем, как говорят взрослые, сердцу не прикажешь. Ни обижаться, ни завидовать она не собиралась.

И это неудивительно. Обида и зависть – и так чувства мелочные, а на фоне всех невероятных событий они выглядели еще мелочнее.

Перебрасываясь короткими репликами, путники миновали широкое поле и вошли в лес. Настоящий, дремучий. С высокими деревьями и буреломом.

Василек заметил, как задрожала Настя, и попытался успокоить друзей:

– Не бойтесь, лес безопасен. По последним сведениям, деревья, кустарники и трава посовещались и решили, что им с Ледомирой не по пути.

– Конечно, в темноте растениям долго не прожить! Тут даже мозгов не надо, чтобы это понять, – предупредила все вопросы Карина и вдруг подскочила. – Ой!

Огромный дуб, мимо которого она проходила, вдруг шагнул ближе к тропинке и неловко нагнулся. На его стволе в сети морщин, образованных старой корой, обозначились два дупла-глаза, крючковатый сучок-нос и беззубый рот.

– Ты, ворона, про мозги-то не каркай! – сказал этот рот. – Совещаться мы умеем. Мысленно. А с Ледомирой нам действительно не по пути. Тяжко растениям в темноте.

Сказав это, дуб выпрямился и замер. Теперь его было не отличить от остальных, самых обычных деревьев.

– Сам не каркай, пень старый! – огрызнулась Карина. Потом быстро глянула на Марка и неожиданно для самой себя добавила: – Тоже мне, нашел ворону…

Многоголосый басовитый хохот заглушил окончание этой удивительной фразы. Путники от неожиданности втянули головы в плечи. Все, кроме Марка, раздосадованного бестактностью лесного жителя.

– Эй, дуб! А ты и вправду дуб – человека вороной обзывать.

Он хотел добавить что-нибудь еще, но Мари дернула его за локоть:

– Не продолжай, пожалуйста. Ты не в своей стране, многого не знаешь и не понимаешь.

Наверное, о том же самом подумал и дуб, поскольку ответных слов Марк не дождался. Прозвучало другое:

– Ступайте с миром. Лес вам не враг. А Ледомире передайте, что всему есть предел. Она перешла черту, так что пусть теперь сама ловит свою удачу.

– Спасибо тебе, дуб! Лес, спасибо! – поблагодарила Катя и поклонилась в пояс.

То, что произошло в следующий момент, нельзя назвать простым порывом ветра. Так работает пылесос. Сильнейший воздушных поток оторвал всех, кроме Василька, от земли и понес в одном направлении. Уже в полете Ник успел сообразить, что наименьшую парусность имеет согнувшаяся пополам Катя, и не слишком учтиво пнул ее ногой. Это чуть задержало полет, и Катя успела ухватиться за шнурок великаньего ботинка. Когда движение воздуха прекратилось, она упала на живот, стремительно перевернулась и…

Такой Ледомиру девочка не видела ни разу.

Вот хочется описать ведьму, а в голову лезут стандартные киношные картинки со спецэффектами. Но книга – волшебное создание человечества. Она, в отличие от кино, живописи, фотографии, позволяет не только рассматривать, но и додумывать, воображать. Так что пора заняться этим изумительным делом!

Ведьма стояла на небольшом возвышении. Высокая, стройная, красивая. Только красота эта была чужой, отвратительной. И от сочетания красивого и отвратительного Катю сразу же начало тошнить. Кожа Ледомиры едва заметно светилась. По ней пробегали багровые сполохи, разводы, линии. Когда яркость возрастала, тошнота усиливалась. Распущенные волосы колыхались, извивались…

Я хотела сказать «извивались как змеи». Потом подумала: змеи толстые, а толщина волоса – до миллиметра. Червяки какие-то получаются. Длинные тонкие дождевые червяки. Об этом лучше не писать.