Корявое дерево

Стиг стягивает со своих волос резинку, и его густая черная грива падает ему на плечи.

– Да, дерево, находящееся в центре мироздания. Оно соединяет миры: на его ветвях покоится царство богов, а под корнями лежит подземный мир, царство мертвых. В этом дереве и живут Норны.

У меня начинает раскалываться голова. Верить в судьбу – это одно, но не могла же Мормор действительно считать, что существуют женщины, которые сплетают судьбы и живут в том старом дереве? Стиг листает страницы дневника и читает:

– «Каждый день вороны Одина Хугин и Мунин облетают все девять миров, а затем садятся на его плечи и шепотом рассказывают ему то, что они узнали. Так велика была его жажда знаний, что Один пожертвовал своим глазом, вырвав тот, дабы получить позволение испить из колодца мудрости».

Я чувствую холодок под ложечкой.

– Выходит, у Одина был только один глаз?

Стиг кивает и продолжает читать:

– «Когда Норны не пожелали открыть ему тайны судьбы, он повесился на Мировом дереве. В конце концов он узрел в колодце руны и нашел в них ответы, которые искал». – Я киваю, давая ему понять, чтобы он продолжал. – «А теперь послушайте… В сагах сказана правда – Один воистину висел девять дней и девять ночей. Правда и то, что все это время он не вкушал еды и не пил воды. Но о чем саги умалчивают, так это о том, что тогда его охраняла молодая женщина, искусная в ткачестве. Когда он разрезал веревку, на которой висел, и с криком упал, она отвела его в свою избу, угостила медовым вином и ублажила в своей постели. От этой женщины, Аслауг, и пошла линия земных дочерей…»

– Погоди. Мормор написала мне, что я должна поливать дерево, поскольку какая-то женщина по имени Аслауг дала священную клятву более тысячи лет назад.

Стиг вопросительно смотрит на меня, затем снова устремляет взгляд на дневник:

– Здесь говорится, что из-за того, что на Мировом дереве висел Один, оно начало быстрее гнить, и потому он поручил Аслауг и ее потомкам поливать его водой из колодца, дабы поддерживать в нем жизнь.

Я встаю и подхожу к окну. Под ветром ветви дерева неистово качаются, сейчас оно кажется еще более живым, чем прежде. Конечно же, все это вздор, пустое измышление. Не могу же я в самом деле быть потомком скандинавского бога.

Я пристально смотрю на дерево, пытаясь распутать узел своих мыслей. Прямо на меня летит что-то черное. Я отскакиваю назад, и серный комок врезается в оконное стекло, затем исчезает из виду, оставив на стекле пятно. Я обеими руками вцепляюсь в край кухонного стола, и костяшки моих пальцев белеют.

– Fy faen!

Стиг хватает свое пальто. На мгновение мои ноги прирастают к полу. Затем я поспешно надеваю сапоги и бегу вслед за ним, скользя на ступеньках крыльца.

Тяжело дыша, я пробираюсь в сад Мормор и вижу на снегу черную птицу. Во́рона.

– Это?..

Стиг пожимает плечами:

– Не знаю.

Это тот самый ворон, которого я уже видела прежде, я в этом уверена. Его черные, похожие на бусинки глаза моргают и неотрывно смотрят на меня, закрываются и моргают опять. Опустившись на корточки рядом с ним, я протягиваю к нему руку. Я не знаю, что делать, но я точно должна что-то предпринять.

Он встает на лапы, хлопая крыльями, неуклюже пролетает короткое расстояние, затем снова садится на снег. Быть может, он ранен? Я спешу к нему, но он взлетает, затем садится опять и повторяет все то же самое еще раз. А в конце концов садится на низкую ветку корявого дерева. Он каркает, каркает, его горящие глаза так и буравят меня – и на сей раз я понимаю, что должна делать.

Время на исходе

– Что ты собираешься этим сказать? В каком смысле он хочет, чтобы ты следовала за ним? Ты неважно выглядишь, Марта. Прошу тебя, просто сядь и немного посиди.

Стиг стоит у двери и смотрит, как я копаюсь в шкафчике под мойкой. Я отодвигаю в сторону бутыль с керосином и выгребаю на пол несколько губок. И наконец нахожу необходимое – большое деревянное ведро.

Увидев его, Стиг резко втягивает в себя воздух.

– То, что там сказано про дерево, – это просто сказка. Выдумка.

Не обращая на него внимания, я спускаюсь по ступенькам крыльца и огибаю дом.

Он идет за мной по пятам.

– А тебе не кажется, что ты…

– Что? – огрызаюсь я.

Длинное черное пальто путается вокруг лодыжек, словно ворон, вдруг разучившийся летать. На лице Стига написано недоумение.

– Ну, что ты принимаешь все это чересчур всерьез?

Я продолжаю идти, и ведро бьет меня по ноге.

– А ворон?

Стиг спешит за мной, тяжело дыша.

– С птицами такое случается. Их, бывает, подхватывает порыв ветра, или они сбиваются с пути. То, что этот ворон ударился в окно, вовсе не означает, что его послал Один. И не означает, что ты потомок богов!

Я резко разворачиваюсь, чувствуя внезапно накатившую злость:

– Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моей семье!

– Я знаю, что ты горюешь по своей бабушке. И знаю, что горе может сводить людей с ума, однако…

– Так я, по-твоему, сумасшедшая? Ты это хочешь сказать? – Я бросаю эти слова, потом поворачиваюсь и иду прочь.

– Nei, vent! Пожалуйста, остановись!