Корявое дерево

Стиг кладет в печь полено на растопку, когда в кухню, шатаясь, вваливаюсь я. Он с удивлением поднимает глаза, когда я бросаюсь к нему. У меня так дрожат ноги, что я едва могу идти.

– Helvete! Что с тобой стряслось?

Мое дыхание стало частым и поверхностным.

– Мормор, – хриплю я. – Позови Мормор. – А потом вспоминаю. И чувствую себя такой безутешной и усталой, что могла бы разрыдаться. Я бессильно падаю на диван и закрываю глаза.

Стиг стоит рядом.

– Что случилось? Ты видела волка?

Я качаю головой:

– Нет. Там была женщина – в дереве. Она сказала…

– У тебя шок, Марта. Тебе надо согреться.

Стиг трясет меня за плечи и настойчиво говорит:

– Давай, тебе надо снять эту мокрую одежду.

Я со стоном пытаюсь расстегнуть молнию моей куртки, но пальцы у меня онемели и стали непослушными Я открываю глаза и вижу, что он склонился надо мной. Его лицо сейчас выглядит каким-то другим, а может быть, я просто впервые разглядела парня как следует. Нижнюю половину его лица покрывает щетина, а верхняя губа стала еще красивее, морщинка на ней углубилась и больше манит к поцелуям. Мои глаза снова закрываются, и я представляю, как его губы прижимаются к моим.

– Марта, очнись!

Стиг дергает мою куртку, расстегивая ее, и вырывает меня из моей сладкой фантазии. Я отворачиваюсь, сгорая со стыда. Конечно же, Стигу вовсе не хочется… Никакому парню не захочется меня поцеловать. Стиг вытягивает мою руку из рукава куртки и пытается меня приподнять. Он так близко, что я чувствую жар от его тела. Если он окажется еще ближе, меня коснется его джемпер. А мне было бы невыносимо узнать, что он сейчас думает обо мне.

– Я не могу этого сделать. Нет, перестань! – кричу я. – Дай мне снять ее самой. Твоя одежда не должна меня касаться!

Стиг вскидывает руки, на лице его написано недоумение.

– Хорошо, хорошо!

Я неуклюже стаскиваю с себя куртку, и она, мокрая, тяжелая, шлепается на пол. Мои шея и грудь странно влажны и холодны, как будто к ним прилипло и нечто худшее, чем просто мокрая ткань. Эта женщина в дереве – Мормор написала, что способность считывать сведения с одежды находится в нас в скрытом состоянии, пока нас не разбудят Норны и не заставят осознать свой дар. Но я же не видела…

Внезапно я вспоминаю. Так вот почему я упала! Я была в саду и услышала, как ссорятся мама и Мормор. Я залезла на корявое дерево, потому что хотела подслушать их спор, и тут из коры показалось лицо. То же самое, которое я видела сейчас. Поэтому-то у меня и разжались руки, и я упала на землю. Это было лицо одной из них? Неужели Норны реальны?

Стиг встает на колени возле моих ног и осторожно стаскивает с меня сапоги, глаза его полны участия и тревоги. Комната ходит ходуном, и у меня начинает кружиться голова.

– Я принесу тебе одеяло. Пока меня не будет, сними брюки.

Я пытаюсь стащить с себя свои мокрые джинсы, но они словно приклеились к ногам. Задыхаясь от усилий, я в конце концов все же ухитряюсь кое-как освободиться от мокрой ткани. Стиг возвращается, неся яркое, пестрое, связанное крючком одеяло и ворох моей одежды, смотрит на мои голые ноги, сглатывает, и лицо его принимает страдальческий вид. Он кладет на диван толстовку и другие джинсы.

– Вот, надень это. А я пока приготовлю тебе горячий кофе.

Я смотрю на свои немускулистые бледные бедра, ненавидя их белизну. Стиг протягивает мне одеяло, и я прикрываюсь им. Бедняга в нерешительности мнется, как будто ему не хочется уходить, но он не знает, что сказать. Наконец он отрывает от меня взгляд и уходит на кухню.

Как только он поворачивается ко мне спиной, я стаскиваю с себя мокрый свитер. От мысли о том, что он может увидеть меня в нижнем белье, я вздрагиваю. Часть меня хочет, чтобы он увидел меня такой, обратил внимание на мое тело. Но тут я опускаю взгляд на свой поношенный бюстгальтер. Все во мне – одно сплошное уродство.

Я надеваю сухую одежду, заворачиваюсь в одеяло и протягиваю руки к огню. Его жар постепенно размораживает мое тело, в пальцах начинает пульсировать боль, а в голове крутятся мысли. Столько ночей я лежала без сна, пытаясь понять, почему одежда говорит со мной, и думала, что, если бы я смогла поговорить с Мормор, я бы это поняла. Но теперь, когда я знаю правду, я чувствую себя загнанной в угол. Я хочу выполнить просьбу Мормор, но мне страшно не хочется опять приближаться к дереву – и тому странному и пугающему существу, которое живет внутри него.

Гэндальф кладет голову мне на колени и смотрит на меня своими грустными все понимающими глазами.

– Ты же знал, что это была плохая идея, ведь верно? – шепчу я. У него дергается глаз. Этот чертов сундук. Мне следовало забить его гвоздями и сесть на первый же рейс в Лондон. Я об этом не просила – не просила ни о чем из того, что на меня свалилось. Время на исходе – что, черт побери, это может значить?

Возвращается Стиг и вкладывает в мои руки чашку дымящегося кофе. Я отхлебываю его, и мое горло обжигает бренди, заставляя меня кашлять. Парень поправляет одеяло на моих плечах.

– Ну как, теперь тебе лучше?