Кормильцев. Космос как воспоминание

Несмотря на не очень удачное выступление Насти Полевой в Подольске, ее дебютный альбом воспринимался в 1987 году как пронзительные откровения инопланетянки, отражающие воздушную атмосферу полусна-полутанца. Эта эстетская работа оказалась на удивление востребованной — как гимн внутренней свободе и абсолютной красоте. И для советских женщин, нервно утверждавших в телепередачах, что «у нас в стране секса нет», после прослушивания «Тацу» был реальный повод пойти и повеситься. Смутно догадываясь, что вся жизнь прожита зря.

После выхода «Тацу» всесоюзная рок-пресса назвала Полеву «уральской Кейт Буш», а Кормильцев стал признанным мастером мультиформатного слога далеко за пределами Свердловска. А автором стихов для двух следующих альбомов Насти оказался текстовик группы «Апрельский марш» Женя Кормильцев.

Хождение по мукам

Ситуация к концу 1988 года была достаточно простая. Всем было понятно, что дальше остается только друг другу морды набить, и тогда уж последний момент действительно наступит.

Вячеслав Бутусов

Самый большой по абсолютной величине подарок Кормильцеву подарили на день рождения 1987 года. Его однополчане из «Наутилуса» направлялись к нему на празднование с бутылкой портвейна, но в какой-то момент им этого показалось мало. Как гласит история, воровато оглядываясь по сторонам, два архитектора сорвали со стены Дворца пионеров детский плакат, на котором Чебурашка дарил подарки на день рождения крокодилу Гене. Надо было обладать немалой дерзостью, чтобы посягнуть на это произведение искусства размером три на три метра, выполненное в духе откровенного соцреализма. Шансов было мало, но это все-таки случилось.

«Бутусов и Умецкий пронесли плакат с Чебурашкой кварталов десять, а затем мужественно дотащили его до моей квартиры», — рассказывал впоследствии Кормильцев в одной из телепередач.

Это был типичный для того времени случай. Атмосфера внутри команды казалась просто идеальной. После триумфа в Подольске музыканты «Наутилуса» излучали азарт и вдохновение. Они укрепили состав группы и отрепетировали новую программу, написанную Бутусовым на стихи Кормильцева: «Бриллиантовые дороги», «Мой брат Каин», «Ворота, откуда я вышел», «Стриптиз», «Доктор твоего тела», «Падал теплый снег». Материала набиралось на целый альбом, только времени на его запись не было.

Дело в том, что «Наутилус» готовился к штурму столицы, которая, как всем казалось, давно капитулировала перед уральскими неоромантиками. Москва приготовила музыкантам крупнейшие концертные площадки, а также массу призов и наград. «Лучшая рок-группа 1987 года», «Прорыв года», «Альбом года», «Лучший вокалист года». Непосредственно Кормильцева ждал диплом от газеты «Московский комсомолец» как одного из главных рок-поэтов страны, вместе с Гребенщиковым и Макаревичем.

После Ревды Илья находился в отличной форме. Как человек с тонкой душевной организацией, он остро чувствовал «ветер перемен» и грядущие сумерки: «Страна умирает, как древний ящер, с новым вирусом в клетках». Как говорится, ни слова ни убавить, ни прибавить.

К этому моменту Бутусов и Умецкий прекрасно понимали, что группа переросла Свердловск и настало время перебираться в Москву. Но там их ждала засада. Столица к приезду «Наутилуса» была готова, но не готовы оказались сами музыканты. Как выяснилось, еще не прочувствовавшие местный маркетинг и волчьи законы «советского шоу-бизнеса».

И дело оказалось вовсе не в компромиссах и чудовищном количестве фестивалей, когда музыкантам приходилось выступать на одной площадке с поп-артистами типа Кузьмина и Пугачевой. Я отчетливо помню эти концерты, и все они выглядели весьма достойными и яркими. Мрачная «Разлука» в дебюте, блок резких хитов в середине и «Скованные» в финале, на которых публика начинала размахивать цепями над головой, — зрелище поистине незабываемое. «Наутилус» с лихвой оправдывал авансы, и многим тогда казалось, что это была игра наверняка.

Опасность крылась в другом месте. Как жить дальше, никто в группе не знал. Ни Бутусов, ни Умецкий, ни Кормильцев. На следующий год верстался график из трехсот концертов, а на студии у Пугачевой планировалась запись пластинки «Князь Тишины».

Телефоны менеджеров были красными от звонков. И, в принципе, понятно почему. Отпускная цена на «Наутилус» была преступно низкая, и дилетантизм свердловчан пер изо всех щелей. Это касалось всего на свете — от менеджмента до вопросов быта.

Жили тогда в Москве где попало. Музыканты ютились в общежитии МВТУ им. Баумана, Кормильцев — у знакомых журналистов, Умецкий — у новых столичных друзей, а Бутусов, как правило, размещался в номерах гостиницы «Россия».