Король Парижа

Потом, обращаясь к матери Александра, добавил:

   — Боюсь, как бы ваш сын не стал шалопаем, способным лишь ловить птиц и играть на бильярде и больше ни на что не годным. Виллер-Котре должен радоваться, что от него избавится. Но если в Париже он будет умирать с голоду, посоветуйте ему зайти в мою контору, и я дам ему на обратную дорогу.

Почему Дюма уехал в Париж? Потому ли, что выиграл в бильярд шестьсот рюмок абсента, или потому, что в Виллер-Котре и его окрестностях он так сильно скомпрометировал себя, что не мог надеяться найти здесь приличное место? Ответа на этот вопрос я не знаю.

Как бы там ни было, вечером Александр и его мать просмотрели переписку генерала, чтобы выяснить, к кому из его бывших друзей сын мог бы обратиться с просьбой помочь ему обосноваться в Париже.

В корреспонденции отца имелось письмо от герцога Беллюньского, в то время военного министра Людовика XVIII. Были письма от генерала Фуа, маршала Журдана, Себастиани, Келлерманна[58] и даже Бернадота, ставшего королём Швеции.

Все эти люди были ещё живы. Дюма записал их фамилии и решил в Париже нанести им визиты.

Ещё раз мать с сыном сходили на могилу генерала. А вечером они пошли в гостиницу «Золотой шар»; сухонькая мать, вечно облачённая в траур вдова, и её высокий, ещё худой, бедно одетый сын, на чьей голове красовалась копна непокорных курчавых волос.

Ещё один поцелуй, ещё одно обещание вызвать мать в Париж, едва он найдёт заработок, и вот уже форейтор протрубил в рожок, кучер щёлкнул кнутом, и дилижанс с грохотом тронулся с места.

К утру, в пять часов, он преодолеет шестьдесят километров и будет в Париже.

Глава IX

ЗОЛОТОМ БОЛЬШЕ НЕ ПЛАТЯТ

Представьте себе, как Дюма, высокий, юный, сильный сын героя Франции, твёрдо убеждённый в собственных талантах и уверенный в будущем успехе, на рассвете майского дня выходит из дилижанса на почтовой станции, что располагалась на улице дю Булуа в самом центре Парижа.

Можно ли быть более счастливым? Ведь он попал в Париж двадцати одного года от роду! Париж — единственный в мире город, где радостно жить, даже если человек несчастен, как утверждала госпожа де Сталь.

Какая удача! Однако позже Дюма говорил, что удача — всего-навсего естественный результат решительной любовной интриги человека с его собственной жизнью.

«Точно так же, как ни одна женщина не может отказать в благосклонности по-настоящему решительному мужчине, который за ней ухаживает, — заявлял он, — жизнь сама подарит вам всё лучшее, что в ней есть, если вы ухаживаете за ней с блеском».

В таком случае никто не ухаживал за жизнью столь пылко, как Дюма. Даже когда он добился славы, удача продолжала осыпать его своими дарами.

Скажите, к примеру, найдётся ли писатель, который не был бы счастлив найти под рукой, в ближайшем своём окружении, готовый сюжет и заодно публику, уже громко требующую от него книгу?

А Дюма выпало это счастье. Ещё до его рождения семья Дюма была близко знакома с семьёй Колларов де Вилье-Эрон, и юный Александр знал их внучку Мари Каннель с первого дня её появления на свет. Эта девочка стала прославленной госпожой Лафарж, которая, обвинённая в убийстве мужа и приговорённая к пожизненному заключению, вызывала интерес всей Европы. Тот факт, что Дюма близко её знал, лишь способствовал его писательской славе. О нём также много говорили в связи с делом Дюжарье, погибшем на дуэли; дуэль эта вызвала судебный процесс, на котором Дюма выступал свидетелем и вызвал восторг всей Франции своими блестящими ответами на вопросы судей.

Даже после смерти Дюма всё ещё выпадала удача, и он заставлял говорить о себе. Он оставил заметки о своей встрече в 1836 году в Париже с Эдгаром Алланом По[59]; в них он рассказывает, как нашёл По квартиру, где тот мог работать всю ночь без всякого беспокойства. Эрудиты-литературоведы признаются, что бессильны опровергнуть это утверждение Дюма.

Повезло Дюма и с Ф.-У. Ридом[60]. Этот бедный парень, служащий в аптеке новозеландского города Фангарен, работал сверх меры, не отдыхая даже по субботам и воскресеньям. Однажды в руки Рида случайно попала ветхая, в бумажной обложке книжка «Граф де Монте-Кристо». Работа позволяла ему прочитывать в неделю лишь две-три страницы, но роман увлёк его так страстно, что преобразил всю жизнь Рида. Он проникся к Дюма таким восхищением, что постепенно прочёл все переводы его произведений на английский язык; потом с бесконечным терпением он выучил французский, чтобы прочесть всё, написанное Дюма. Спустя много лет беспрерывных исследований Рид стал крупнейшим в мире авторитетом в изучении Дюма и обладателем самого полного собрания творений писателя. Дюма выпала удача спустя много лет после его смерти обрести поклонника в Новой Зеландии, но эта удача равна мере того геркулесова труда, который он свершил за свою жизнь.