Король рейтингов

– Я попрошу выбирать выражения! – холодно перебил Дэн. – А то при всем уважении к вашему возрасту, несмотря на то, что я друг Шмулика, я выскажу вам, какая вы властная эгоистичная особа, из-под контроля которой сбежал собственный сын! – Он хмуро посмотрел на оторопевшую Сару Моисеевну и добавил: – Но я, как воспитанный человек, этого не скажу, а промолчу.

Брюнет скрестил руки на груди, чуть шагнув вперед и загородив меня. А я поняла: в отношениях важно, чтобы у твоего парня был не раскрученный блог в инсте, а надежное плечо. У Дэна такое имелось. И даже два. Вот сейчас, когда кричащая женщина повысила на меня голос. Он ведь мог и не вмешиваться.

– Сыночка, это правда? Ты сбежал от… меня? – в голосе мамы Фельцман плескалось изумление.

– Да, мама, да… – сосед сглотнул, делая признание.

– Но ты мне ничего никогда не говорил…

– Я пытался, – возразил Шмулик.

А потом произошло то, чему бы Станиславский поаплодировал стоя. Сердечный приступ мамы Фельцман был столь натурален, что не будь у меня за плечами медицинского, я бы купилась. Но, увы, замедлять биения сердца и контролировать ширину зрачка Сара Моисеевна еще не научилась. Когда ее уложили на диван побледневшего Шмулика, я осмотрела симулянтку и особым врачебным тоном отчеканила:

– Либо вы сейчас быстренько перестанете умирать и делать Шмулику траур, либо я вызываю реанимобиль и мы вас сегодня же прооперируем. Обещаю, что грудную клетку вам вскроет лучший хирург нашей многопрофильной больницы.

– Сына! – взревела тут же чудом исцелившаяся мама Фельцман. – Ты слышишь? Она таки хочет зарезать твою мать!

– Мама, максимум, что может сделать Дана, это заставить тебя родить, – обливаясь потом, возразил красный от собственной смелости Шмулик.

– Как родить?

– Дана – врач акушер-гинеколог.

– Врач? – второй раз за вечер просияла Сара Моисеевна. – Что же ты мне сразу морочил голову! Врач, юрист и экономист – это же почти национальность! От невестки-врача, пусть она и гойка, не стыдно внуков заиметь…

Я вздрогнула.

– Шмулик, – на щеках Дэна заходили желваки, – если ты не объяснишь своей маме все доступным языком, то это сделаю я.

Но Сара Моисеевна пропустила мимо ушей предостережения брюнета и невинно его спросила:

– А вы точно ее почти любовник? Или все же друг?

– Мама… – подал голос сын. – Вообще-то у меня есть девушка, и мы с ней хотим пожениться. А Дана, – он кивнул в мою сторону, чтобы у его родительницы не осталось никаких сомнений, о ком речь, – просто со-сед-ка!

Мне показалось, что Сара Моисеевна даже слегка расстроилась. Ну если не расстроилась, так точно впала в задумчивость, в которой и пребывала весь дальнейший вечер. Впрочем, это не мешало ей с аппетитом уплетать холестериново-углеводно-гадкие блинчики, пока мы пили чай. В середине чаепития прибыл наряд полиции, вызванный соседями. Старушки бдительно сообщили по телефону дежурному, что в нашей квартире раздавались крики о помощи, а потом все подозрительно стихло. Возможно, совершилось убийство. Точнее – ритуальное жертвоприношение.

– Да, ритуальное, – печально вздохнула я, – ритуал посвящения в свекрови, слышали что-нибудь о таком?

Парни в форме переглянулись, кто-то из бывалых вздрогнул, видимо, вспомнив что-то свое, личное. Убедившись, что трупов пока нет, крови и погрома тоже, спиртного не видно, а на кухне компания сидит и ест блины, полицейские ретировалась. Правда, прихватив по блину. Так сказать, мзда за ложный вызов: им обещали расчлененку, а у нас из расчлененки – только батон докторской.

Вечер, который не был томным, давно и прочно перешел в ночь. Сара Моисеевна не собиралась отчаливать. Дэн – и подавно. Я пару раз выразительно смотрела на часы и Шмулика. Мол, твоя мама, ты и решай с ней вопрос. Увы. За сына, как всегда, решила его родительница, заявив, что у нее самолет в родной город только завтра и заночует она у нас. Не выгонит же сыночка бедную маму в темную глухую ночь. На что Дэн тут же заявил, что спать в квартире негде: неширокий диван Шмулика и одноместная кровать Даны на ночевку мам, пап и прочих родственников не рассчитаны. Про надувной матрас, на котором сам ночевал, брюнет предпочел забыть. Шмулик и я, впрочем, тоже не проболтались. Сара Моисеевна приуныла, но Дэн любезно согласился подвезти ее до ближайшей гостиницы на машине.

На машине? Интересно… Когда это его мотоцикл успел обзавестись еще одной парой колес? Вслух я ничего не сказала. Во всяком случае, при гостье…

– Хор-р-рошо, – согласилась Сара Моисеевна.

В раскатистом «р-р-р» явно слышался звук стираемой зубной эмали.

– И что это такое было? – вопросила я, когда матушка, заявив, что еще немного побеседует с сыном, утащила Шмулика с кухни.