Королева четырех королевств

– Мадам, милостивая моя госпожа, – начинает он печально и торжественно, – да, я чувствую, что должен рассказать вам все лично. – Иоланда ненадолго берет его за руку, чтобы успокоить. – Как вы и велели, я отправил Жанне снадобье, сделанное надежным человеком, который заверил меня, что в течение нескольких минут после того, как она его выпьет, она сможет ходить, но не будет чувствовать никакой боли – вообще ничего. И все же, судя по тому, как она шла на казнь – твердой, уверенной походкой, горделиво выпрямив спину, – я сомневаюсь, что она выпила это снадобье. Пока ее вели на площадь, к столбу, к которому ее должны были приковать, местные жители кричали, что она не может быть девицей, что их обманули, и на самом деле Дева все это время была мальчишкой. Палач, следуя приказу, разжег костер. Ее волосы и одежда тут же сгорели – как и веревки, которыми она была привязана к столбу, – и она осталась обнаженной. Сперва из толпы послышались глумливые смешки; потом все замолчали, и я увидел, как удивились люди, когда поняли, что перед ними действительно девушка.

– Бедная Жанна! – говорит Иоанна сквозь слезы. – Какой это стыд – оказаться нагой перед таким сборищем людей, даже в предсмертный миг!

Она вытирает глаза и слушает дальше.

– Затем палач сгреб поленья и сжег ее дотла, а золу собрали и бросили в Сену. По распоряжению короля от Жанны д'Арк, которую многие считали не колдуньей, а святой, не должно было остаться мощей.

– По распоряжению короля… – не веря своим ушам, повторяет Иоланда. – Неужели это приказал Карл? Нет, конечно, больше похоже на архиепископа Реймского, – тихо говорит она самой себе.

– Мадам, я никогда не забуду этот день. 30 мая 1431 года – эта дата навеки выжжена у меня на сердце. Не забуду, что предал ее – и вас.

– Нет, Пьер, не надо, не вините себя. Мы все виновны – все люди в здравом уме, которые знали, что она не ведьма. Вы сделали все, что могли. Если кого-то и следует винить, то меня. Зная короля, зная двор, я все равно отправилась на юг по своим делам и бросила ее на произвол судьбы.

– Уверен, что она не выпила мое снадобье, – с горечью в голосе добавляет Пьер.

– По моему приказу семнадцатилетняя Жанна д'Арк прибыла в Шинон, откуда начался ее знаменательный путь. Она стала народной героиней, спасительницей, для некоторых даже святой. В девятнадцать лет, после того как она исполнила свое божественное предназначение и спасла Францию, судьи Святой Инквизиции обвинили ее в колдовстве и приговорили к сожжению на костре, – говорит Иоланда почти шепотом, неверяще качая головой.

– Придворные просто говорят: «Война безжалостна», мадам, и пожимают плечами. Говорят, что Жанна д'Арк больше уже не могла принести пользу. Но даже если это и так, она не заслуживала такого жуткого конца. Конечно, когда старейшины Церкви назвали ее ведьмой, что могли сделать простые люди – и даже люди самого короля – против тех, кто представляет Бога на земле?

– Никто бы не осмелился им перечить, друг мой. – И, подведя этот печальный итог, Иоланда обнимает Пьера за трясущиеся плечи, пока он рыдает, сраженный своим провалом.

Виновен ли король Франции в смерти Жанны д'Арк? Конечно, вина лежит не только на нем: он прислушивается ко всем, у кого хорошо подвешен язык, тем более что приговор огласили священники. Это не оправдание, но Иоланда хочет как-то объяснить его действия, хотя у нее самой на сердце тяжким грузом лежит вина. Она проводит время за молитвой в тарасконской капелле, и это слегка облегчает ее душевные муки. Всю свою взрослую жизнь она следовала заветам мужа, трудясь на благо короля и страны, и искренне верит, что сделала для этого все, что могла.

Иоланда, гордая принцесса Арагона, королева четырех королевств, которая никогда не признавала поражения, которая всегда верила в себя, теперь вынуждена признать, что ее усилий, потраченных на то, чтобы сделать из Карла достойного монарха, оказалось недостаточно. И за это она может винить только саму себя: это она его вырастила. «Он был моей глиной, и мне не удалось вылепить из этой глины шедевр».

Часть 4

Глава 1

Каждый день рождения становится для Иоланды поводом задуматься о минувшем годе и о жизни в целом. Ее научила этому мать, и Иоланда никогда не изменяла этой привычке. В этом году, 1431-м, ей исполнилось сорок девять лет, и, как говорят, она до сих не утратила своей знаменитой «властной красоты». Иоланду это не заботит – в отличие от силы и влиятельности ее самой и членов ее семьи. Ранее в этом году, ознаменовавшемся трагической кончиной Жанны д'Арк, ее любимый Рене, герцог Барский, также стал герцогом Лотарингским, когда отец Изабеллы мирно скончался во сне. В детской в Нанси полно малышей, и Иоланде кажется, что жизнь ее сына наконец-то устроена. Королева знает, что они с Изабеллой вынашивают большие планы на свои объединенные герцогства, и предвкушает, как отправится к ним в гости и посмотрит на их младшую дочь, малютку Маргариту.