Королева четырех королевств

От своей разумной Марии Иоланда узнает, что та встретилась с Девой в собственных покоях во дворце и также была сражена скромностью и простотой Жанны. Королеве Сицилии сообщают, что Мария и Жанна теперь неразлучны – они ведут долгие беседы и вместе ходят молиться в собор. Она надеется, что Жанна осваивается при дворе, и все же ее гложут дурные предчувствия. В окружении Карла нет места для скромной деревенской девушки, даже такой необыкновенной, как Жанна д'Арк.

Она снова и снова прокручивает в голове эти мысли, и тут от Марии прибывает письмо, которое заставляет ее временно забыть обо всех государственных делах.

Иногда мне так хочется принести Вам добрые вести – но увы! Дорогая матушка, знаю, что Вам будет горько это слышать, но я обязана Вам сообщить, что Хуана, добрая, светлая душа, которая сопровождала Вас – и меня – с первых дней жизни, умерла – мирно отдала Богу душу во сне. Я видела, что последние недели ее сильно утомили, а зима в этом году очень суровая – настолько, что я не позволяла ей выходить никуда, кроме как на воскресную службу; на этом она настояла. Я заказала по ней торжественную мессу и на ее могилу во дворе собора поставила красивое надгробие. Я знаю, как много она для Вас значила – как и для всех нас. Даже малыш Людовик плачет по ней.

Иоланда в одиночестве гуляет по саду в Тарасконе, вспоминая все приключения, которые они пережили с Хуаной, – в особенности путешествие из Арагона в Арль, на свадьбу. Потерять Хуану – все равно что лишиться руки или ноги: в её душе образовалась дыра. Рассудок подсказывает Иоланде, что время Хуаны уже пришло и мирная смерть без страданий была для нее благом. Но их жизни были так тесно переплетены! Иоланда почти не может припомнить время, проведенное вдали от Хуаны.

Королева садится и перечитывает письмо Марии, и воспоминания переполняют ее, а из глаз текут слезы. «Милая Хуана, как же мне будет тебя не хватать!» Если бы только она могла проводить в последний путь свою любимую наперсницу и самого старого друга!

Когда из Буржа до Иоланды доходят тревожные вести о Жанне д'Арк, она сразу понимает, что ее наивная надежда, будто Жанна найдет себе место при дворе, была напрасной. Винить она может только себя. Иоланда знала, что откровенность и прямолинейность Жанны наверняка наживут ей врагов при дворе, – и, похоже, так и случилось. Неизбежным было и то, что несколько влиятельных вельмож позавидуют тому, как люди преклоняются перед Жанной; хуже того – Иоланде передали, что некоторые священники были замечены за разговором с королем, в котором они пытались очернить юную героиню. Конечно, они не осмелились признаться в том, что на самом деле не давало им покоя, а именно – в том, что из-за этой девушки они теряют власть над паствой. Немудрено: Жанна утверждает, что с ней напрямую говорят Бог и святые – с ней, а не с ними! Разве такое возможно? Разве святые могут предпочесть простую деревенскую девчонку им, верным служителям церкви?

Духовник короля, архиепископ Реймский, на воскресной проповеди сказал прихожанам, что Жанну «обуяла гордыня». Он утверждает, что девушка верит, будто «она ближе к Господу, чем епископы». Верный признак гордыни!

Иным военным из окружения короля, даже тем, кто видел своими глазами, как Жанна вдохновляла солдат, надоело, что эта девушка «крадет их славу». Разве она сражалась, подобно им? Нет. На белом коне, в белых доспехах, с белым знаменем она стояла на холме, там, где ее не могли достать вражеские стрелы. Что в этом такого особенного? Почему девчонке позволили командовать опытными воинами? Довольно ей купаться в лучах славы!

Иоланда хорошо представляет, как устроен двор, и при виде того, как волны недовольства накатывают на хрупкую башню подвига Жанны, она боится за жизнь девушки. Но как заставить ее прислушаться и уйти, пока еще не слишком поздно?

Глава 8