Королева морей

— Если хочешь удачи, то послушай меня. На север от нас сейчас пасется большой табун коней. Его можно легко захватить. И не надо будет в Персию идти. Торопись, — это все она сказала, путаясь в словах, дополняя их жестами и даже рисуя прутиком на земле.

Ибрагим с сомнением глядел в потемневшие глаза жены. Они горели лихорадочно, лицо пылало волнением. Она пристально глядела на мужа и ощущала его сомнения и удивление, но больше ничего не говорила. Рядом стояли воины и с трудом скрывали усмешку в бородах. Это разозлило Асию.

— А вы проверьте! Что вам стоит! Я говорю верно. Табун нас недалеко ждет! Торопитесь!

Воины заговорили, заспорили, замахали руками, а Ибрагим молчал, сосредоточенно думая. Наконец он решился.

— Аскеры! Аллах устами моей жены указал нам путь к богатству и славе! Все предопределено в жизни, и это был знак свыше. Воздадим хвалу Всемилостивейшему и тронемся в путь!

Воины молились, а Асия собирала свое хозяйство. Она чувствовала себя вяло, неуверенно, после нескольких минут волнения сразу сникла. Усталость давила на плечи, бессонная ночь давала о себе знать, да и дни тяжелого перехода болью отдавались во всем теле. Какая-то пустота и отрешенность наполнили ее. Ей уже хотелось вернуться в тепло домашнего очага, и даже ненавистные жены Ибрагима сейчас казались не такими противными.

Но голос мужа поднял ее в седло. Решение принято, и надо отбросить сомнения. Впереди целый день трудного пути, а там неизвестность и горячка сшибки, погоня, если что не удастся, опять сшибки. В этом здесь и заключалась жизнь. Половина курдов занималась разбоем, другие разводили скот, сеяли хлеб, просо, малая часть торговала. Не попался на грабеже — уже герой, а кого ограбил — неважно.

В таком угрюмом настроении Асия трусила за отрядом почти целый день.

Ибрагим последовал совету жены. Он знал по едва уловимым приметам правильный путь. Всего несколькими словами обрисовала Асия местность, куда надо держать путь, но их оказалось достаточно, и Ибрагим уверенно вел в набег своих воинов.

— Керим, возьми двух аскеров и скачи в ту долину, что за скалами. Посмотри, что там. Наобум нечего лезть. Глянь и сразу скачи назад.

— Слушаю, господин, — ответил воин, махнул рукой нужным людям и хлестнул уставшего коня.

— Будем отдыхать, — распорядился Ибрагим. — Лошадей пустить на траву, а то ночь может выдаться трудная.

Асия с радостью восприняла приказ и свалилась кулем со своей кобылы. Ибрагим стреножил ее и шлепнул ладонью, отгоняя прочь.

Солнце садилось, близился вечер. Воины вытащили сыр, лепешки и лук. Мясо кончилось еще утром, и приходилось довольствоваться малым. Но в набегах так случается постоянно, и аскеры не роптали.

По краям поляны торчали всадники, зорко всматриваясь вдаль. Ухо и глаз должны быть начеку. Народ тут ушлый, и глядеть требуется зорко.

Уже в сумерках, часа через полтора, Керим прискакал с радостной вестью:

— Господин! Табун в несколько сот голов пасется там, где ты указал!

— О, аллах! Ты услышал наши молитвы! Возблагодарим его, воины! Молитесь о ниспослании дальнейшего успеха. Сколько охраны, Керим?

— Шесть человек с собаками, господин. Нам сопутствует удача. Рядом небольшая отара овец. Для прокорма нам будет в самый раз!

Асия засияла. Ее пророчество сбылось. «Вот что такое дар Господа!» — думала Асия, радуясь, что ее честь спасена, а слава возросла, и теперь она может рассчитывать на большее в этой шайке разбойников.

Наступила ночь, и Ибрагим отдал приказ трогаться. Лошадей изловили, оседлали и быстрой рысью помчались к табуну. Несколько костров мерцало в долине, оттуда тянуло острым запахом конского пота. Брехали собаки, несло сырым туманом и холодом гор.

Воины знали свое дело, им не требовалось напоминать, что надо делать и чего не следует. Часть аскеров вместе с Асией налетела на охрану из шести пастухов. Считанные минуты понадобились на то, чтобы все пастухи легли в кустах, порубленные саблями или с пулями в спинах. Лай собак и вопли умирающих не волновали воинов. Асия металась на своей кобыле и не знала, что ей делать. Она махала саблей, но врагов не видела. А кругом гикали, свистели, кони ржали, лязгали подковы о камни. Слышались хрусткие глухие удары, падение тел, выстрелы и бешеный топот табуна, отгоняемого в нужную сторону умело и проворно.

Послышался голос Ибрагима:

— Асия, за нами, не отставай! Уходим!

Она крутила кобылу, которая обезумела от страха, и никак не могла направиться следом за табуном, пока не подскакал молодой джигит. Он схватил лошадь Асии за повод и потащил за собой.