Королева. Последнее восхождение Луны (СИ)

Из всего рода Элизабет и Эдмунда только некоторые переняли ее магическое начало ― Анабесс и Мелестина, как ее дети, хотя Анабесс не развил это до такой степени, как сестра; Теобальд и Анна ― ее внуки, сын Мелестины и дочь Анабесса. Во всех остальных была магия, но никто не решался ею пользоваться. Лишь двое, что никогда не смогли бы быть вместе изучали ее, учились, как и их бабушка, руководить самыми сильными заклинаниями.

― Ты возьмешь меч? ― спросил Эдмунд. Элизабет отрицательно мотнула головой.

― Думаю, парные клинки подходят Элиз, ― сказал Каспиан. ― Ее стилю борьбы. Она использует левую руку для равновесия. Теперь и она будет опасна.

Эдмунд взял меч сына и почувствовала, как в него словно вливается эта сила. Сила сына Колдуньи, Верховного Короля ― Анабесса Мудрого. Меч, что не раз защищал Нарнию, корону и царствующую семью, меч, что должен был перейти от сына к отцу.

Парные клинки легко легли в тонкие женские руки, словно были сделаны специально для Элизабет. На серебряных лезвиях были выгравированы имена их прошлых владельцев: «Царевич Теобальд» на правом и «Королева Анна» на левом. Девушка задумчиво крутанула их в руках, вновь ловко поймав за рукоятку. Сделанные из прочного серебряного материала, закалённые магией, прямые кинжалы обоюдоострой формой, где край лезвия резко сужается, переходя в остриё. Это было совершенное оружие.

― Теобальд и Анна? ― прочитал Эдмунд, внезапно по-доброму усмехнувшись. ― Это те, что были вместе?

Элизабет закатила глаза.

― Что я говорила? Да, они любили друг друга, но из-за родства никогда не вступали в связь. Эти кинжалы ― подарки, их велел сделать им Сайман, когда взошёл на трон.

Кто такой Сайман Эдмунд вспомнил с трудом. Смутный ряд ассоциаций пронесся в голове Короля Справедливого, помогая ему вспомнить, что Сайман Бескорыстный ― Верховный Король, сын Вааны. Их внучатый племянник и внук Питера. Ух, как все сложно в их семье.

― Оружейную тоже пришлось открыть, ― сказал Каспиан. ― Но я перенес все ваши драгоценности в особую комнату в своем замке, если вы захотите, они ― ваши.

― Тут нам драгоценности без надобности, ― заметила Элизабет, улыбаясь. ― Спасибо, Каспиан.

Время до прибытия на Одинокие острова Элиз потратила на то, чтобы создать кожаные ножны для нового оружия. На кинжалы и меч она смотрела с лаской, с особой любовью.

― Отлично, теперь мы все вооружены, ― сказал Эдмунд, и в его голосе Элизабет услышала гордость. Он испытывал ничуть не меньше чувств, держа в руках оружие сына; Элизабет была способна его понять. Возможно, Эдмунд посчитал бы за честь владеть мечом Каспиана, который ранее принадлежал Питеру ― Риндон. Однако меч Анабесса юноша оценил куда больше.

Ближе к вечеру, когда небосвод окрасился в ярко-оранжевый, до Островов оставалось совсем немного. Всем уже не терпелось сойти на землю, даже Люси, Элиз и Эдмунду, которые находились на корабле только два дня. Дело было вовсе не в желании покинуть судно, а в скорых приключениях.

― Узкая гавань, ― заметил Дриниан. Они с Каспианом и Эдмундом смотрели в подзорную трубу, Элизабет же оглядывала приближающийся берег своим совершенным колдовским взглядом. Еще одно преимущество в крови великана ― практически идеальные физические данные.

― Странно, нет нарнийского флага, ― заметил Каспиан, передав трубу Эду. Люси, которая разговаривала на юте с Ринсом, быстро поднялась по лестнице и поспешила на полубак. Впереди, по правому борту, словно зелёный холм среди моря, виднелся ближайший из Одиноких Островов — Фелимат, а позади него возвышались серые склоны Дорна. — Никак не пойму, почему они принадлежат Нарнии. Разве король Питер завоёвывал их?

― О, нет! ― ответил Эдмунд. ― Так было ещё до нас, при Белой Колдунье.

— Дорн! Фелимат! ― воскликнула Люси, хлопая в ладоши от радости. ― Эдмунд, Элиз, как давно мы их не видели!

У Элизабет было странное чувство. Все еще не отошедшая от ночного происшествия, она не могла объяснить причину своей тревоги, но чем ближе они становились к островам, тем сложнее ей становилось дышать. Это словно встать под струю воды ― сначала под кран, потом под душ, позволить окатить себя водой из тазика и в конце попасть под водопад. Давление на тело увеличивается, и хочется скорее оказаться в сухом месте. Примерно так же чувствовала себя Колдунья. Она не знала, чем было вызвано такое ощущение, но вся колдовская суть напряглась и, как Элиз не пыталась расслабиться, оставалась в полной боевой готовности. Ладони неприятно жгло. Она отошла от остальных, задумчиво уставившись вдаль.