Королева. Последнее восхождение Луны (СИ)

Элизабет оглянулась, чтобы проверить, как там Люси, и заметила, что Вред всмотрелся в какое-то окно.

— Юстэс, — шепотом позвала она, но этого хватило, чтобы мальчик догнал их. Завывания ветра слышал каждый, но Элизабет решила, что это лучше, чем постоянная тишина. Ветер может принести хоть какие-то звуки.

Они подошли к большим черным каменным воротам. По мере приближения к ним беспокойство Элиз нарастало. Девушке ужасно хотелось свернуть в сторону, но она сдерживала себя. Но подойдя непосредственно к самим воротам, она ощутила слабое дуновение, не ветра, но нечто похожее на отрывистый выдох умирающего. Она нахмурилась и подошла ближе к воротам. Перехватив кинжалы в одну руку, девушка посмотрела на ворота и камни.

— Тут какие-то символы, — тоже отметил Каспиан то, что так заинтересовало Колдунью. Девушка внимательно оглядела препятствие на пути. Вопреки всем законам леса, из трещин меж камней не росли ни трава, ни мох, ни молодые побеги, хотя сами камни сгладились и обветшали от многолетней непогоды. Стояли они здесь явно не первый год.

Эдмунд тоже посмотрел на вырезанные знаки. Не являясь колдуном по своей природе, он, тем не менее, много знал о магии. В конце концов, тот, кто владеет сердцем Колдуньи, сам немного колдун.

— Должно быть, это сторожевые знаки, — сказал он, прикоснувшись к шероховатой поверхности и тут же отдернув руку. Затем снова осторожно положил ладонь на обелиск.

— Да, похоже на то, — согласилась Элизабет. — Эти руны еще из старой Нарнии, мы использовали их, когда отправлялись в походы, чтобы защитить наш дом. И наносили на доспехи наших рыцарей, —Элизабет, так и не прикоснувшись рукой к стене, провела вниз в несколько миллиметрах от нее. Некоторые из рук так истерлись и заросли зеленым и голубым лишайником, что сделались почти неразличимыми. Элизабет провела пальцем по прохладному камню и почувствовала, как по коже побежали уже знакомые мурашки. В голове появился едва различимый шум. Девушка отдернула руку.

— Похоже, время этой защиты истекает, — сказала она.

Эдмунд кивнул в знак согласия. Будучи супругом самой сильной Колдуньей в Нарнии и тогда, и сейчас, юноша многое знал о теоретической магии, рунах, и мог различать их. Как когда-то сказал Аслан: «Владеющей сердцем Колдуньи, и сам немного Колдун».

— Мне кажется, она долго не продержится, — добавила Королева Чарующая.

— Согласен.

Магические чары — как и все на свете — имеют свой срок службы. По истечении его они просто угасают. Так вот, девушке показалось, что охранная магия города куда «старее» тех защитных заклинаний, которые действуют на другой территории Нарнии. Взять к примеру, тот же Кэр-Параваль — нанесённые на него руны были разрушены вместе со дворцом, но если рисунок был сохранен на обломках, то чары продолжили действовать. Вероятно, именно из-за них тельмаринцы боялись приближаться к руинам старого дворца.

— Но похоже, здесь никого нет, — произнес Юстэс. Элизабет убрала руку и повернула голову на Вреда. — Может, вернемся?

Эдмунд устало выдохнул. Трусливый Юстэс мог сильно тормозить их процессию, но и оставлять его одного было нельзя. В целом, Элизабет его понимала, но в ней жажда приключений была сильнее. Как сказал Рипичип: «Кто не ищет приключений, тот никогда не обретет славу». Хотя вряд ли Юстэс мог оценить значимость известности в такой стране, как Нарния.

— Хочешь посторожить здесь… что-нибудь? — неуверенно предложил Эдмунд. Элиз усмехнулся: несмотря на то, что родственник Пэванси не нравился, Эд не был готов рисковать его жизнью, и именно в этой ситуации был несколько снисходителен. В конце концов, Юстэс был реалистом до мозга костей, и поместить его в ситуацию, подобную этой, было несколько жестоко. Элизабет наморщилась: о чем они только думали? Надо было оставить мальчика за пределами города вместе с матросами.

Юстэсу, однако, предложение Эдмунда понравилось.

— Ага! — воскликнул он, и бросился к ним. — Верная мысль, братишка. Очень, э, логичная!

Эдмунд его энтузиазм не разделил. Он выглядел раздраженным и раздосадованным. Каспиан отдал ему кинжал, который Юстэс принял с явной опаской. Пацифист настолько же, насколько реалист, само оружие в его руках пугало Юстэса. Но оставлять его беззащитным, как скот на убой, тоже было неправильно.

— Все нормально, — тем не менее произнес Юстэс. — Я справлюсь.

— Никто не сомневается, — тяжело вздохнула Элиз, и они втроем вошли в ворота. Колдунья снова почувствовала мурашки на коже — магия, чистейшая магия.

Это был большой зал, с подвешенными вверху клетками и большими каменными статуями. Элизабет бросило в дрожь от вида клеток — они были большими для птиц или еще кого-то, но девушка и думать не хотела о том, кого могли здесь держать. Через окна проникал свет, и Элизабет начало казаться, что в лучах кто-то танцует. Хотя, возможно, это была просто пыль, поднимаемая ветром.