— О, милорд! — слабо воскликнул он, и тут же, дрожа, попытался опуститься на колени и поцеловать Каспиану руку. — Прошу простить меня.
— Нет, что вы, — возразил юноша, останавливая старого лорда и помогая ему встать.
Элизабет улыбнулась такой сцене, но Эдмунд по-прежнему выглядел хмурым — да, они нашли одного из семи лордов, но только вот Люси и Юстэс сейчас были на невольничьем рынке, а их втроем заперли в темнице. Конечно, обнаружить лорда Берна в таком месте не ожидал никто, но это была лишь часть головоломки из большого пазла. А Король Справедливый никогда не радовался раньше времени, словно боясь спугнуть удачу. Элизабет могла сказать, что у Эда были все основания так думать.
Элизабет слегка толкнула Эда в бедро, и тот удивленно на нее глянул. Девушка продемонстрировала связанные руки, и Эд понятливо кивнул: быстро, но аккуратно развязал тонкую, но прочную серебряную цепь, юноша откинул ее в другой конец темницы. Элизабет благодарно улыбнулась, а Эдмунд, нахмурившись потер красные следы на запястьях девушки — цепь, являясь способом удержать Колдунью, обжигала нежную кожу. Элиз почувствовала, как кровь вместе с магией быстрее забурлила по жилам, а сердце словно застучало быстрее. Теперь она могла выбить дверь, но решила немного подождать — в конце концов, такой резкий выброс магии тоже мог быть вреден для нее. Тут же она избавила от веревок Эдмунда и Каспиана.
Было видно, что Каспиан и лорд Берн хотят еще многое сказать друг другу, но внезапно все услышали сначала ржание лошадей, потом — истощенный женский голос, полный отчаянья, страха и боли. Эдмунд обеспокоенно глянул на Элизабет — еще будучи Королевой Чарующей во время Золотого века Нарнии, девушка весьма тяжело переносила страдания поданных. Если речь шла о мучениях врагов, то Элизабет была чуть менее чувствительной, и в основном сострадала Люси, но когда страдали невинные люди, пусть даже и не живущие в Нарнии, Элиз было тяжело. Но на этот раз Колдунья лишь болезненно поморщилась.
Эдмунд переглянулся с Каспианом, и они втроем подошли к небольшому оконцу, единственному в этой камере. Лор Берн наоборот отшатнулся, и снова вжался в самый темный угол пещеры. Троица увидела, как на площадь выехала телега, в которой сидело несколько людей — мужчины и женщины, разных возрастов, но все, как один, напуганные до смерти.
— Мама! — кричала какая-то девочка.
— Нет! — вторил какой-то мужчина, бежавший вслед за телегой. — Элайн!
Женщина протянула к нему руку, и мужчина ухватился за нее, но сопровождающие телегу стражники оттолкнули его. Элизабет сжала губы от злости.
— Мама! — снова крикнула девочка, и в этот раз наблюдающие пленники ее увидели — девочке было от силы лет двенадцать, она была с распущенными темными волосами и в розовом старом платьице. Она тоже бежала за телегой, но в силу юного возраста и, вероятно, недоедания, не могла догнать ее.
— Гаель! — выкрикнула женщина, очевидно, так звали девочку. Мужчину, если Элиз расслышала правильно, звали Ринци.
Стражники быстро оторвали мужчину от жены, ударив по лицу. Удар получился сильным, и Ринци упал, и к нему тут же подбежала дочь. Гаель и Элайн плакали.
— Будь с папой! — воскликнула женщина. Элизабет коротко втянула воздух носом, стараясь сдержать слезы.
— Не бойся! Я найду тебя! — в ответ прокричал Ринци, обнимая дочь, которая тут же обвила отца руками и ногами.
Эдмунд, отвлекшись от душераздирающей сцены, внимательно смотрел на прикованных к стене Люси и Юстэса, а также остальных нарнийецв — судя по всему, окно темницы выходили на главную площадь города. Столь жестокое, а главное, непонятное обращение не оставило никого равнодушным — нарнийцы с искренним сочувствием смотрели на Ринци и его дочь, а Люси, не выдержав, уткнулась в колени. Эд и Элиз не видели, плакала она или нет, но равнодушной остаться просто не могла. Юстэс был в ужасе от увиденной картины, и Королева Чарующая в очередной раз подумала, что мир Нарнии, очень теплый и радушный, предстает перед ним слишком жестоким. Вред глянул на Люси, словно думая, сможет ли утешить ее, но в итоге не сказал ничего.
Было видно, как людей из тележки вытащили и заснули в лодки на пристани. Элизабет почувствовала слабое головокружение, но не предала этому значению — возможно, последствия от резко прекращение потока магии. Но с каждым мгновением, Элиз чувствовал себя все хуже — что-то начинало давить на сердце, и это игнорировать было сложнее. Девушка почувствовала холод, и начала мелким дрожать.
Пленников — их было достаточно много, около шести в телеге — буквально кидали в лодку. Люди отчаянно сопротивлялась, но стражники не деликатничали — мужчин, которые порывались выбраться или сбежать жестко ударяли, а потом они продолжили свое дело.
— Куда их везут? — спросил Каспиан.
— Смотрите, — простонал Берн. Было ясно, что такое он видел уже не в первый раз, и, кажется, происходящее уже успело шокировать и испугать его до глубины души.
Пусть теплый ветер сны твои
Несет ко мне ночами,
Пусть свет Луны серебряной
Укажет путь ко мне,
Приюта нет нам на Земле