Королева. Последнее восхождение Луны (СИ)

Сложив руки на груди, девушка направилась вслед за мальчиком. Тот шел медленно, осматриваясь, и Элизабет последовала его примеру, хотя Эдмунд ей был интересен больше. Он замерз и был голоден, а падавший снег не улучшал ситуацию. Элизабет было его жалко, хотя именно в этот момент жалеть стоило ту себя, что узнала о том, что она —лишняя…

Еще раз тряхнув головой, Элиз упорно отказывалась понимать, почему именно такие мысли лезут ей в голову. Ведь это просто очередное воспоминание Алетиометра, ничего больше.

Эдмунд тем временем упорно шел дальше. Но внезапно остановился, потому что сразу же за воротами, залитый лунным светом, стоял огромный лев, припав к земле, словно для прыжка. Эдмунд ни жив ни мертв застыл в тени возле арки, не смея двинуться с места. Элизабет подошла чуть ближе, обогнув застывшего мальчика, и поняла, что лев — каменный. Она тихо рассмеялась, и собиралась уже обернуться к Эдмунду и сказать, что опасности нет, но поняла, что он ее не услышит. Мальчик стоял долго, и не трясись он уже от страха, стал бы трястись от холода. Сколько времени он так простоял Элиз не могла сказать, лишь продолжала стоять рядом с ним, но для самого Эдмунда это тянулось целую вечность.

Однако мало-помалу ему стало казаться странным, почему лев не двигается с места, — все это время Эдмунд не спускал с него глаз, и зверь ни разу не пошевельнулся. Эдмунд, все еще держась в тени арки, осмелился подойти к нему чуть ближе. И тут он понял, что лев вовсе на него не смотрит. Только теперь Эдмунд вспомнил слова бобра о том, что Колдунья может любое существо обратить в камень. Что, если это всего-навсего каменный лев? И только он так подумал, как заметил, что на спине и голове льва лежит снег. Конечно же, это просто статуя льва! Живой зверь обязательно отряхнулся бы от снега. Медленно-медленно Эдмунд подошел ко льву. Сердце билось у него так, что готово было выскочить из груди, а Элизабет слышала его стук и ей снова стало жаль Эдмунда. Теперь он совсем другой. Даже теперь он не отважился дотронуться до зверя. Наконец быстро протянул руку… она коснулась холодного камня. Вот дурак! Испугался какой-то каменной фигуры.

— Может, мы пойдем дальше? — спросила Элизабет, хотя Эд ее и не услышал. Не то чтобы у девушки были проблемы с передвижением, но идти с Эдом из прошлого ей казалось веселее. Элизабет покорно подождала, когда паренек нарисует на морде льва усы и очки углем, который остался, очевидно, от попыток растопить замок Джадис.

— Как взовьется паром белым

Платье Снежной Королевы

Побежит ручьями талая вода, — пропела Элизабет, улыбаясь. Эдмунд внезапно улыбнулся тоже, и добавил, явно не слыша голоса девушки.

— Зашипит от злобы страшной,

Но как парусник бумажный

И сама в огне растает без следа.

Пораженная, Элизабет остановилась. Неужели, он ее чувствовал, и даже будучи из разного времени, Эдмунд был с ней на одной волне? Щеки полыхнуло аром, и девушка приложила к ним руки, чтобы немного остудиться.

Замок Джадис она видела только с высоты башни, в котором Колдунья хранила свое сердце. Поэтому все тут было для Элиз в новинку так же, как и Эдмунду. Перед ними стояли десятки статуй: они стояли там и тут вроде фигур на шахматной доске во время игры. Там были каменные сатиры и каменные волки, и медведи, и лисы, и рыси из камня. Там были изящные каменные изваяния, похожие на женщин, – духи деревьев. Там были огромный кентавр, и крылатая лошадь, и какое-то длинное существо вроде змеи. Они стояли в ярком холодном свете луны совсем как живые, словно на секунду застыли на месте, и выглядели так фантастично, что, пока Эдмунд и Элизабет пересекали двор, сердце мальчика то и дело замирало от страха. Прямо посредине двора возвышалась огромная статуя, похожая на человека, но высотой с дерево; лицо ее, окаймленное бородой, было искажено гневом, в правой руке – громадная дубина. Эдмунд знал, что великан этот тоже из камня, и все же ему было неприятно проходить мимо.

Сначала Элизабет, а потом уже и Эдмунд заметил тусклый свет в дальнем конце двора. Приблизившись, они увидели, что свет льется из распахнутой двери, к которой ведут несколько каменных ступеней. Эдмунд поднялся по ним. На пороге лежал большущий волк.

— О, знакомые твари, — прокомментировала Элизабет. Где-то через пару часов именно этот волк будет гнаться за ней и остальными Пэванси, и именно его через день Питер убьет мечом. Это был Могрим, Начальник Секретной полиции Колдуньи.

Элизабет посмотрела на Эдмунда, на лице которого мелькнуло странное выражение лица — он словно убеждал себя, что это тоже статуя и камень ничего не может ему сделать. Пэванси поднял ногу, чтобы переступить через волка, и Элиз, которая не могла его остановить, осталось только смотреть, как в тот же миг огромный зверь вскочил с места, и опрокинул Эда на спину. Шерсть у волка на спине поднялась дыбом, он разинул большую красную пасть, сверкнув клыками в опасной близости от лица мальчика и прорычал: