Королева Виктория

21 сентября в Вулидже яхта Виктории причалила к берегу. Но у королевы не было намерения предаваться отдыху. Осень прошла в разъездах по собственной стране. В октябре она все с тем же энтузиазмом знакомилась с Кембриджем. В Тринити-колледже студенты бросали на землю свои тоги, «чтобы, по примеру сэра Уолтера Рейли, вымостить для нас дорогу». На следующий день Альберт был удостоен звания доктора гражданского права. Вместе они посетили местный музей, и Виктория внимательно слушала мужа, который с ученым видом прочел ей лекцию по палеонтологии.

В ноябре она опробовала свой новый вагон, обитый нежно-голубым атласом, в котором отправилась с визитом к Пилю в его имение в Дрейтоне. Из десяти ее премьер-министров лишь Мельбурн, Дизраэли, Солсбери и Пиль удостоятся чести принимать у себя в гостях свою государыню. Замок Пиля больше понравился Виктории изнутри — она оценила его удобства в виде ванных комнат и ватерклозетов, — чем с фасада, который она назвала преисполненным «мрачной элегантности». Разногласия королевы с тори, омрачившие начало ее царствования, исчезли. Теперь она могла рассчитывать на их лояльность. Главное же, она была благодарна Пилю за то, что тот разглядел столько достоинств у ее любимого супруга. «Для нее существует лишь ее муж. Консерваторы быстро подчинили его своему влиянию, а через него стали оказывать влияние и на нее», — уверял Гревилл.

Но это отнюдь не помешало ей вновь увидеться в декабре с ее любимым Мельбурном в Четсворте у ярых сторонников вигов Девонширов. Герцог лично встретил их на вокзале и усадил в свою карету, запряженную шестеркой лошадей, на которой они отправились через поля в его имение, за первой каретой следовала еще одна, запряженная четверкой лошадей. Восемь всадников эскортировали монарших гостей до великолепного белого замка с монументальной лестницей, окруженного потрясающим парком. Герцог фанатично собирал тропические растения. Он без малейших колебаний мог снаряжать экспедицию за экспедицией за каким-нибудь редким экземпляром южноамериканской кувшинки или гигантской лилии. Его старший садовник Джозеф Пакстон построил уникальную оранжерею: «Это сооружение — одно из самых фантастических и необычных, оно целиком из стекла и имеет восемьдесят четыре метра в длину и сорок семь в ширину». По центральной аллее оранжереи можно было проехать в карете, запряженной лошадью, а внутренняя галерея позволяла любоваться на редкие растения сверху. Каждый год со всей Англии сюда съезжалось более шестидесяти тысяч посетителей, чтобы увидеть эти диковинки природы. Оранжерея произвела на Альберта такое же сильное впечатление, как и на других гостей: Веллингтона, супругов Бедфордов, Бакли и Норманди.

Между ужином и танцами герцог Девоншир рассказал гостям историю жизни своего садовника Пакстона. Это была одна из тех историй, что обожал принц. Будучи седьмым ребенком в семье небогатого фермера, Пакстон еще подростком начал работать садовником. В двадцать лет он уже был членом «Общества садоводов Чизика», где его впервые и увидел герцог. Потрясенный глубокими познаниями молодого человека в области садоводства, герцог предложил ему место у себя в Четсворте. В первый же день Пакстон явился на работу в четыре часа утра. Он обошел весь парк до прихода остальных садовников, которых тут же приставил к делу. А сам пошел завтракать с экономкой имения и ее племянницей, в которую влюбился с первого же взгляда. Через год они поженились. Пакстон вложил деньги, полученные в качестве приданого за супругой, в железные дороги и сколотил на этом хорошее состояние. Кроме того, он получает приглашения со всей Англии и даже из Шотландии в качестве специалиста по планировке парков. Для Виктории он придумал феерическое вечернее представление с иллюминацией садов и каскадов. Установленные повсюду свечи испускали свет, переливающийся всеми цветами радуги. Пораженный этим чудом Веллингтон специально поднялся на следующее утро ни свет ни заря, чтобы посмотреть, из какого вещества были сделаны эти свечи, но Пакстон и его помощники работали всю ночь, они убрали все фонарики и даже заменили обгоревшую траву. Герцог заявил, что был бы счастлив иметь под своим началом такого генерала, как Пакстон.

Королевская чета погостила три дня в Четсворте и отправилась в Бельвуар к герцогу Ратленду, который устроил для принца охоту на лису. Альберт оказался там в числе тех немногих охотников, кто до последнего преследовал зверя, не отставая от своры собак. «Поскольку англичане очень ценят мужскую силу и ловкость в состязаниях на свежем воздухе, это должно будет значительно возвысить его в глазах окружающих», — писал с иронией Гревилл.