Королева железного века против Рима

Самое острое понимание актуальности истории Боудики в царствование Елизаветы показал итальянский солдат и придворный Петруччо Убальдини (ок. 1524 – ок. 1600). Родившись во Флоренции, но сделав блестящую карьеру в Англии, Убальдини, по крайней мере, один раз встречался с королевой Елизаветой, когда в 1588 году подарил ей свою рукопись «Жизнь благородных дам Королевства Англии и Шотландии», опубликованную в 1591/92 г. В этой работе Убальдини утверждал, что «благородные дамы» Англии и Шотландии являют собой столь же положительные образцы для подражания, как греческие и римские матроны. Для подтверждения своих слов он выбрал трёх женщин из полумифического прошлого Британии, включая Картумандую и Боудику, причём последняя была представлена как две женщины, «Voadicia» и «Bunduica».

Voadicia Убальдини в значительной степени заимствована из «Анналов» Тацита, в то время как образ Bunduica, по-видимому, заимствован у Диона Кассия, хотя рассказ о ней содержит некоторые дополнительные материалы Тацита, извлечённые и переработанные, возможно, через Боэция. Так, описывая смерть своей Bunduica, автор замечает, что она приняла яд, оставив будущим поколениям память о редкой силе характера и благородном и великодушном благоразумии.

Английский поэт Эдмунд Спенсер (ок. 1552–1599) также дважды упомянул Боудику в своей поэме «Королева фей», впервые опубликованной в 1590 году. В образе мудрой и справедливой правительницы фей представлена сама королева Елизавета, в этом же контексте Боудика изображается как пример мужества и патриотизма наряду с другими женщинами-лидерами, выступавшими против римлян.

В 1611 году Боудика была вновь привлечена в качестве параллели с уже покойной королевой Елизаветой. Джон Спид писал о Боудике в «Истории Великобритании» как о «самой доблестной британской леди». В его книге тоже помещено изображение королевы воинов, выполненное согласно описанию внешнего вида Боудики у Диона Кассия.

В подробном отчёте о восстании Спид замалчивал упоминания о зверствах, которые Дион Кассий приписывает британцам. Описание основано главным образом на Таците, но с некоторыми деталями, добавленными из текста Кассия. Спид описал разрушение Камулодуна, но прошёл мимо сожжения Лондиниума. Возможно историк посчитал, что его читательской аудитории будут неприятны подробности уничтожения современной столицы государства, поскольку они могли бы умалить положительный образ Боудики, который он создавал.

После смерти королевы Елизаветы в 1603 году и восшествия на престол нового короля, Якова I, оценки сообщений о восстании Боудики стали в целом более критичными.

Боудика на театральных подмостках

В общих исторических текстах о Боудике, включая отчёты Кемдена и Спида, как правило, использовалась вся имеющаяся информация, чтобы дать точное представление о жизни Боудики. Сценические пьесы XVII и XVIII веков, напротив, фривольно манипулировали историей, представленной классическими источниками, чтобы провести параллели и сделать замечания о современном обществе. Все пьесы должны были понравиться зрителям, чтобы иметь успех на театральных подмостках. Многие люди в елизаветинские времена и в годы правления короля Якова наслаждались сценическими постановками, процветали все формы драмы. Некоторые пьесы были рассчитаны на определённую аудиторию, в то время как другие предназначались для всех социальных слоёв. Так, пьесы Уильяма Шекспира были написаны для широкой публики (хотя сам он не использовал образ Боудики).

Между 1609 и 1614 годами история «Боудики» (Bonduca) была рассказана в пьесе Джона Флетчера. Эта пьеса шла долго, будучи адаптирована Джорджем Пауэллом в 1696 году, Джорджем Колманом в 1778 году, а затем снова в 1837 году; пьеса прочно заняла место на сцене вплоть до конца XVIII века. Флетчер писал, что использовал сведения, почерпнутые из Тацита и Диона Кассия, хотя, скорее всего, драматург читал лишь труды Холиншеда. Чтобы дополнить свой рассказ, он также последовал примеру некоторых историй XVI века о Боудике, используя символы, которые не фигурируют ни в рассказах Тацита, ни в истории Диона о событиях 60–61 годов. Образ Каратака, полководца бриттов в пьесе Флетчера, основан как на историческом Каратаке, так и на «Карактаке, двоюродном брате Воадиции» в рассказах о древней Британии Боэция и Убальдини. Исторический Каратак, однако, не принимал никакого участия в восстании Боудики. Он не принадлежал к племени иценов и оказался в плену в Риме за десять лет до смерти Прасутага. Также появляются в пьесе младшая дочь Боудуки Бонвица и воображаемый племянник Хенго. При написании пьесы Флетчер не слишком следовал классическим представлениям, заимствуя детали у других авторов и изобретая сюжеты, чтобы сделать пьесу более драматичной.