Королевская аллея

Он откинулся на спинку кресла. И тут увидел, как она спускается по лестнице. Эрика Манн. Одетая теперь по-другому. В абрикосового цвета брючный костюм. Другие дамы настороженно разглядывают эту певицу и дочь знаменитого писателя. Ее внимание направлено вовсе не на него. Грациозная Эрика спешит навстречу господину, стоящему у стойки рецепции. Он — в клетчатом пиджаке с кожаными заплатами на рукавах. Невысокого роста, чемодан поставил на пол рядом с собой. В правой руке держит трубку. У кого из них лицо более напряженное — у спешащей к этому человеку или у него самого, — так сразу и не решишь. Она раскинула руки, но снова отвела их назад; он же свои руки, вместе с нераскуренной трубкой, сунул в карманы — и чуть-чуть отошел от стойки.

Анвар интуитивно пригнулся.

Сохраняя некоторую дистанцию, те двое обнялись, даже расцеловали друг друга в щеки, что выглядело несколько нарочито.

Может, это один из ее мужей? Британец, которого она упомянула, мистер Оден? Она что-то сердито говорит; у него широкий рот, и он, кажется, отвечает ей спокойнее. Если смотреть только на лица, повернутые в профиль, она могла бы быть им, а он — ею: крупные носы; зачесанные назад, над ушами, волосы, у нее с легкой сединой, у него — темные. Она отрицательно качнула головой, и у него сразу поникли плечи. Оба повернулись к администратору на рецепции, который, казалось, не знал, на ком из них сосредоточиться. Эрика Манн несколько раз стукнула ладонью по стойке (наверняка звякая браслетами); мужчина повернулся к ней, будто хотел успокоить. Похоже, она произнесла Нет, он — Все же да. Администратор пододвинул ему гостевую книгу. Она демонстративно подбоченилась. Он, видно, упорно стоял на своем: Все же да. Бросив возбужденный взгляд в вестибюль, Эрика Манн заметила Анвара, прихлебывающего вино. Но она тут же отвлеклась и схватилась за чемодан, который в это мгновение поднял новый гость отеля. Казалось, она хочет вынести чемодан на улицу, гость — отнести куда-то в другое место. Чуть ли не сталкиваясь лбами, как два быка, писательница и мужчина в вельветовых брюках обменивались неслышными репликами. Он победил. Она выпустила ручку чемодана; он, ссутулившись, приблизился к лестнице с букетами гладиолусов на нижних перильных тумбах и начал подниматься по ступеням. Она, понурившись, стояла внизу. Затем ее взгляд снова упал на Анвара, и теперь она направилась прямиком к нему. Он подумал, что надо бы спрятаться, но куда?

— Как будто и так недостаточно неприятностей… Вы-то что здесь делаете?

Анвар, несколько заторможенно, передернул плечами.

— Я ведь настоятельно просила Клауса покинуть этот город или хотя бы отель. Не так ли?

— Я не Клаус.

Эта мысль до Эрики Манн, похоже, дошла, и она улыбнулась.

— Послушайте, молодой человек! — сказала она, все еще в свете своей улыбки. — Тут и так непрошеные, точнее, нежданные гости являются один за другим, а сверх того еще и Клаус Хойзер желает, видите ли, взбудоражить моего бедного отца всякими сентиментальными глупостями. Нет уж, не надо, пожалуйста!

— Мы завтрак рядом, — пояснил Анвар, махнув рукой куда-то за пределы отеля. — Тогда не будем встречаться.

— Жалко, конечно, — признала Эрика Манн. — Но не лучше ли вам прямо сейчас съехать? Я бы с удовольствием, за свой счет, обеспечила для вас какое-то другое пристанище. Томас Манн не должен встретиться с Клаусом Хойзером! К чему бы это привело? Никогда! Вы могли бы отдохнуть и где-то в другом месте — посмотреть, например, Ротенбург или, на Востоке, Веймар…

— Восток нет. Стрельба и визы. Веймар хороший. Клаус говорить однажды. Там много немецких Лао-цзы.

— С вами никак не сдвинешься с места.

— Говорите с Клаус.

Эрика Манн выпятила губы (видимо, характерный для нее мимический жест):

— Я так и сделаю. А скажите, господин Анвар (она все-таки запомнила его имя), насколько хорошо вы понимаете по-немецки? Мне это не совсем ясно. Своими недовольными гримасами и упоминаниями Лао-цзы вы можете одурачить Клауса Хойзера, но не меня.

— Вы очень о личном.

— Простите, тут вы правы. Но вы, как я вижу, все-таки меня поняли.

— Не совсем. Четверть.

— Загадка Востока… А что вы пьете?

— The last one[50].

— May I?

[51]

Анвар кивнул. Эрика Манн взяла у него бокал и отхлебнула: «Хороший выбор».

Она присела на ручку его кресла:

— Не хочу, чтобы у вас сложилось обо мне превратное впечатление, господин Анвар Батак. Мы были вместе в вашей спальне и теперь немножко знаем друг друга. Я в восторге, что познакомилась с вами и снова встретила легендарного Клауса Хойзера. Вы понимаете, что я говорю? — Отпив один глоток, он вернул ей бокал. — Вы можете навестить нас в Цюрихе. После того, как я подготовлю отца (в душевном плане), — по problem[52].

— Цюрих.

— Да. Так я сказала. Здесь в отеле остановился, кроме вас, и бывший фельдмаршал, обер-нацист, и для этой проблемы тоже надо найти решение. Мой отец не должен с ним встретиться. Кровожадный пес и нобелевский лауреат — немыслимо. Есть и еще один нежелательный визитер.

— Я видел.