Королевская кровь 2

- Ты идеальный мужчина, - сказала я магу, когда мы вели жеребцов обратно в конюшню.

- Лесть не отменяет месть, Высочество, - ответил он смешливо, тряхнув черными

волосами и подмигнув мне. Я улыбнулась. Ну правда же, идеальный. И чего тебе еще

нужно, Марина?

А вечером он перенес нас на север Блакории, в номер небольшого, но очень дорогого

отеля у склонов разной степени сложности, освещенных множеством огней. Лыжников

было очень много, но сам отель и пространство вокруг были для избранных – сюда не

пускали журналистов и случайных людей, и в каждый номер был свой вход с улицы,

закрытый от соседей.

Вокруг начинались осенние сумерки, снег отсвечивал синевой и дышал холодом, и ноги у

меня болели после утренних упражнений, но я быстро разогрелась, а дальше было только

скольжение, и ветер в лицо, и ощущение полета, и азарт – обогнать Мартина, и смех, когда

я все-таки завалилась лицом в снег уже на торможении, зацепившись одной лыжей за

другую, и так и лежала на животе, с каким-то чудесным образом сцепившимися лыжами, и

хохотала. Народ, проезжающий мимо, смотрел на меня с улыбками.

- Все, - произнес Март, подъехав и расцепив меня, - потопали в номер. Пока ты еще

можешь стоять на ногах.

- А ты не можешь перенести нас? – капризно спросила я. До фуникулера было далеко, а

шагать вверх по склону, пусть и по засыпанной дорожке, удовольствие невеликое.

- Лентяйка и эксплуататорша, - Март создал Зеркало, и мы вышли прямо у отеля. – А как

же польза физкультуры для организма?

- Моему организму сейчас нужна горячая ванна, - я ждала, пока он откроет дверь, - ужин и

мягкая кровать.

- Тогда даю тебе час, - барон пропустил меня вперед, - и жду в гостиной на ужин. Хорошо

отдохни, Ваше Высочество, тебе еще весь вечер поднимать тяжелый черпак, разливать

глинтвейн и обихаживать меня.

Номер состоял из двух раздельных спален, с примыкающими к ним удобствами, гостиной

с большим камином и столовой зоной, маленького кабинета – если вдруг дорогим

постояльцам взбредет в голову поработать, и сауны с небольшим бассейном. Я, снимая

лыжный костюм и оглядывая великолепную спальню – как, интересно, доставляют на

склоны эти огромные кровати? Или стекла на высокие окна? – задумалась вдруг, как легко

я восприняла переход от нищеты к роскоши. Как быстро я перестала считать деньги, как

спокойно воспринимаю то, что даже не знаю, сколько заплатил Март за сутки аренды этих

апартаментов, хотя и подозреваю, что наша семья могла бы существовать не один месяц на

эту сумму.

Помнится, лет в 15, за семейным обедом, я спросила маму, почему мы живем так богато, и

почему не можем отдать часть денег тем детям, которых я видела в школе, которые

одевались бедно, и никто их не подвозил на машинах. И Полина меня поддержала, и Вася.

А вот Ангелина смотрела немного с превосходством. Она-то уже закончила университет

на тот момент. И сейчас, когда я набирала огромную, сделанную из прозрачного

закаленного стекла с серебрянным плетением внутри, ванну, этот разговор вдруг всплыл в

памяти так, будто случился только что.

- Маришка, - мама улыбнулась, - не нужно стыдиться денег, больших или маленьких, если

они заработаны честно. Наши деньги и финансы государства никак не смешаны, доходы

приносят поместья и предприятия семьи, и ни одно из них не получено бесплатно или

нечестно. Ты лично, если захочешь, можешь по достижении совершеннолетия потратить

свой капитал на благотворительность, но это в конечном итоге ничего не даст и не

улучшит жизнь людей. Да, ты поможешь единицам, может, сотням, и ты знаешь, что у нас

работают благотворительные королевские столовые и прочие учреждения. Но это не дает

развития, это только милосердие.

- Разве милосердие – это плохо? – упрямо и возмущенно спросила я. Мне тогда казалось, что мир несправедлив, а я и моя семья виноваты в том, что так много имеем денег.

Мама вздохнула и терпеливо продолжила:

- Милосердие хорошо и нужно в том случае, если человек болен или немощен, дочка.

Тогда это благое дело. В остальных случаях оно вредно. Если ты будешь покупать своим

одноклассницам одежду, ты лишишь их стимула получить хорошее образование, чтобы

смочь заработать на нее. И что они будут делать, когда ты не сможешь им помогать? Без

умений, без знаний, с уверенностью, что им должен кто-то помочь, кто угодно, кроме них

самих? Ты сейчас мыслишь, как простой человек.

Она оглядела нас, и очень серьезно произнесла:

- Никогда не забывайте, что вы из семьи Рудлог. Нам дана власть от Красного, но и дана

ответственность, перед предками и потомками, ответственность за эту страну и за наш

род. Что бы не случилось в стране, дети, в конечном итоге ответственны только мы. Мы-

гаранты того, что каждый человек, который захочет, сможет реализовать себя. И того, что

государство будет развиваться без потрясений и катастроф.

- Мама, - перебила ее Полли, - но разве такое разделение на бедных и богатых

справедливо?

Она тоже всегда была идеалисткой. До переворота, конечно. Хотя…как раз Пол осталась

идеалисткой и после.

- Так устроен мир, дорогая, - ласково сказала ей мама, - и так уж получилось, что ты