Королевская кровь 2

положила нам салата, хрустящей дымящейся рыбы, разлила вина в бокалы. Блакориец

следил за мной с усмешкой. Все это было вопиющим нарушением этикета. – Приятного

аппетита, грозный господин.

- Да, с утра я обычно мрачный парень, - признался Съедентент, - слуги знают, что если кто

до полудня разбудит, будет уволен. Правда, после полудня я раскаиваюсь и принимаю на

работу обратно. И только перед тобой я бессилен, как котенок.

Ужин прошел приятно и легко, и после он, как истинный кавалер, проводил меня до

спальни, целомудренно поцеловал в щеку и ушел.

А я, просто неприлично улыбаясь и чувствуя в теле приятную расслабленность, открыла

дверь. Было так хорошо и легко, что хотелось упасть на кровать и валяться там, раскинув

руки и ноги. За окном медленно падали крупные белые хлопья, и вообще было так тихо, что слышно было, как шуршат по покатой крыше скользящие вниз дорожки снега. Я

подошла к зеркалу, снимая серьги и любуясь на себя – светлая, коротковолосая, тоненькая, с огромными глазами, высокими скулами, и мягкими, розовыми от вина губами. Как же

хорошо быть собой!

«Хороша, Марина, хороша»

«Вот сейчас даже не буду спорить»

Из-за двери послышалась тихая ритмичная музыка, видимо, Март в спальне решил

послушать. И я прислушалась, развернулась перед зеркалом в такт, повела плечами,

изогнула талию, качнула бедрами. В душе росло какое-то озорство, совершенно

девчоночье, хотелось повыделываться, глядя на себя, и кайфуя оттого, какая я классная. И

я затанцевала, медленно, чувственно, подняла руки, провела по плечам, по затылку. Боги, как же мне хорошо!

Вдруг вспомнилось, как я танцевала в клубе, а затем кадрами и остальное, и Кембритч, и

балкон, и жар, и холод, и словно в ответ на мои мысли завибрировал и засветился

лежащий перед зеркалом телефон. Я протянула руку, уже зная, кто звонит, посмотрел на

экран, резко сбросила вызов.

Стало обидно, будто в мой мягкий и расслабленный мирок вдруг ткнули ледяной иголкой.

Я глядела на трубку, на потухающий экран. Семь пропущенных вызовов, и все от него. Не

было сил не злиться, ни двигаться. И чего я хочу сейчас, я тоже не понимала.

Вспышкой снова засветился экран, завибрировал. Сообщение и четыре слова: «Приезжай

ко мне. Пожалуйста.»

«Самоуверенность у него, в отличие от лица, видимо, не пострадала».

Я даже не знаю, что мне хотелось больше, закричать, выбросить телефон в окно, или все-

таки попросить Марта переместить меня в Иоаннесбург, чтобы доехать до Кембритча и

закончить то, что начал Мариан. Во всяком случае, настроение было самое кровожадное.

Я открыла дверь и тихо вышла в гостиную. Здесь слышно было, что Мартин с кем-то

разговаривает, музыку он, видимо, сделал потише, и я потопталась у двери его спальни, затем приоткрыла дверь. Маг сидел в кресле, без рубашки уже, в одних брюках, и,

прижимая к уху телефон, стягивал носок.

- Все, Виктор, составь ему компанию и развлекай, а о доплате поговорим, - он кинул

трубку на кровать, кивнул мне, прищурившись, потянулся руками вверх, покрутил

плечами со стоном.

- Заходи, принцесса, - он увидел, видимо, что-то в моем лице, потому что похлопал себя по

коленям, - иди сюда, вижу, надо утешать и снова вправлять мозг. Правда?

- Кто звонил? – спросила я вместо ответа, аккуратно садясь на самый краешек. Но

блакориец обхватил меня, прижал к себе, и я поерзала, устраиваясь поудобнее, положила

голову ему на плечо.

- Зигфрид ваш, - ответил он досадливо, - решил сделать сюрприз и заявился сегодня на

ночь глядя. Так что пришлось срочно и дистанционно организовывать ему компанию,

выпивку и прочие удовольствия.

Мне стало совестно.

- Так, может, ты к нему сейчас, Март?

Маг был теплым и удобным. А вот тело у него было крепкое, хорошее такое развитое

мужское тело. И он хорошо пах, теплым мужским запахом. Я прислушалась к себе.

Приятно, да.

Он фыркнул.

- Нет уж, я уже попросил дворецкого составить ему компанию. Виктор привычный, сейчас

они напьются, потом по бабам пойдут. А я тут побуду. С тобой.

Я нахмурилась. Было неловко спрашивать.

- Мартин…и ты тоже с ними по бабам ходишь?

- Марина, - сказал он очень серьезно, - для всего континента мы с тобой встречаемся.А я

все-таки не только бабник и разгильдяй, но барон и дворянин. За кого ты меня

принимаешь? Если я подгребу кого-нибудь под себя, то на следующий же день все газеты

будут живописать мои похождения и полоскать твое имя.

- Ну а как же? – я замялась. – Тебе разве не хочется?

- А что, разве не чувствуется, что хочется? – прошептал он низко, и я покраснела. И уже

совершенно нормальным тоном продолжил:

- Принцесса, мне восемьдесят лет. Первую женщину я попробовал в 14. Шестьдесят шесть

лет не самого размеренного опыта. Поверь мне, я способен продержаться несколько

недель, или месяцев – ну, пока не завоюю тебя или пока я тебе не надоем.

Он шутил, и я улыбнулась ему в шею. Тема была, признаться, горячая, но и здесь он как-то

увел ее от неловкости.

- И вообще, Марина, мне надо с тобой провести воспитательную работу. То ты меня

Мартюшей обзываешь, то считаешь, что я могу предпочесть Зигфрида тебе. Что дальше?