Королевская кровь 2

Мы сидели допоздна. Обратно меня вез охранник, а я ревностно следила за тем, как он

держит руль, не дергает ли моего Птенца.

Ненавижу Кембритча.

Мариан Байдек

- Вы уверены, что ваши щиты выдержат, если вдруг сработает снайпер? – сурово

допытывался принц-консорт у придворного мага.

Со среды Василина должна была начать приуроченные к ее дню рождения посещения

оставшихся после землетрясения раненых в больницах и детей в детских домах, и барон

проверял и перепроверял схему охраны и сопровождения, и все не мог остановиться. Хотя

выезд был уже через полчаса.

- А давайте я поставлю щит, а вы в меня выстрелите, - с некоторой даже саркастической

обидой отозвался Кляйншвитцер. С этим вопросом начальник охраны подходил уже не

первый раз, и терпение блакорийского мага было на исходе.

- Согласен, - без тени улыбки отозвался Байдек.

Через некоторое время из кабинета придворного мага раздалось несколько выстрелов.

Подбежавшие охранники чуть не вынесли дверь и увидели одобрительно

похлопывающего себя пистолетом по бедру начальника и немного бледного придворного

мага, снимающего щиты. Помощники Зигфрида с ужасом взирали на принца-консорта из-

за дверей кладовой, где хранились зелья и заготовки для амулетов.

- Извините, - покаялся Мариан. – Теперь я спокоен.

В глазах Кляйншвитцера читалось, что зато он не очень спокоен, но маг промолчал,

покосившись на рабочий стол, где была заныкана фляга с чудной серенитской граппой.

- Вы проверяли амулет-переноску? Он работает? – вспомнил Мариан.

- Да, - смирившись с допросом, ответил маг. – Будем тестировать?

Байдек покачал головой. Он осознавал, что ведет себя, как параноик. Но ничего с собой

сделать не мог. Лучше быть параноиком, чем потом оплакивать супругу.

Но первый выезд прошел спокойно. Он снова наблюдал, как общается Василина с людьми, как садится на койки, расспрашивает о здоровье, о семье, как тянутся к ней пациенты, как

улыбаются и светлеют от ее мягкости и красоты. И так почти полдня, от больницы к

больнице, и ни недовольства на ее лице, ни усталости.

Лишь он, знавший свою королеву уже много лет, мог заметить, как чуть переступает она

перед фотографированием с ноги на ногу – значит, уже болят ступни от долгого хождения, значит, нужно будет вечером размять, погладить. Как прикрывает глаза в машине,

буквально на несколько секунд, перед последней больницей, значит, начинает побаливать

голова. Как кладет руку ему на колено, прося сил и поддержки, и он накрывает своей

ладонью ее тонкие пальцы, делясь и тем, и другим.

Общение с людьми – нелегкая работа.

После возвращения во дворец королева легла отдохнуть перед ужином, а Мариан пошел к

детям. Мальчишки после сада были бодры, играли в железную дорогу под присмотром

горничной. Мартинка ползала по широкому манежу с всякими звенящими и поющими

интересностями, а старенькая няня, Дарина Станиславовна, звонким голосом читала ей

стишки.

- Как дела, команда? – спросил он командирским голосом, и белобрысый кронпринц

Василь, и младший Андрей радостно кинулись к нему и стали наперебой рассказывать о

сегодняшней поездке с садом в детский центр развлечений. Он заранее позаботился об

охране, так что телохранителей было, наверное, побольше, чем детей.

Андрей поднял руки, и Мариан легко подхватил его, усадил на плечо, протянул руку

старшему, тот уцепился за кулак, подтянулся, обхватил ее ногами, и сам вскарабкался на

второе. Крепкие растут мальчишки, хорошо.

Пошел кругом по детской, иногда подскакивая и слушая довольные визги над головой.

Он все никак не мог понять, на кого они похожи больше – на него или Васюшу. Масть

точно рудлоговская, черты лица тоже, но при этом широкие, крепкие, с его фигурой, его

мимикой. Про Мартинку-то все сразу было понятно. Типичная северянка. Девочка

мааленькая…

Через минут двадцать ползаний по спортивной стенке и игры в мяч он наконец-то

добрался и до дочери, и тут уж оторвался. И рычал, и строил рожи, и целовал, и

рассказывал, какая она красивая. Мартина улыбалась двузубым слюнявым ртом и таскала

его за нос, тыкала пальчиками в глаза, в рот, и он ловил ее губами за ладошку и грозился

«Съем, съем». Дочка смеялась колокольчиком, мальчики носились вокруг, няня смотрела с

умилением.

Счастье, как оно есть.

Перед ужином надо было еще обойти посты охраны, и он с сожалением опустил Мартинку

обратно в манеж, потрепал по головам сыновей, и вышел.

У дверей детской его ждал главный в группе телохранителей детей, и лицо у него было

беспокойное.

- Ваше Высочество, - сказал он тихо, - целый день маялся, но думаю, надо рассказать.

- Что? – коротко поторопил его Байдек.

- Да с центром этим, - пояснил охранник. - Следили, похоже, за нами. Сначала машина

параллельно с автобусом ехала, водила, как увидел, что я на него поглядываю, отстал.

Номер записал, пробиваем. Потом в центре… Мы по периметру распределились, как надо, отслеживали, пока дети играли. Народу много, все с детьми. Гляжу – тетка какая-то

поблизости от принцев отираться начала, думал сначала, что работник центра, в форме, двинулся к ней – скрылась в толпе. Ребята искали, не нашли. Запросили у администрации