Королевская кровь 5

   Только через два дня после ранения в мои покои принесли букет нежных цветов. «Скучаю по тебе», - говорили розовые камелии. «Давай рискнем?», - шептали белые фиалки. Огненным лепестком поглядывал на меня мак, не требуя перевода. И опять был конверт – а в нем билеты и программка зала органной музыки в центре Иоаннесбурга. Выступление гениального органиста, запланированное через несколько дней, было помечено ручкой.

   «Тебе понравится», - было написано на обратной стороне.

   Я словно услышала его хрипловатый насмешливый голос, взбодривший меня куда лучше крепкого кофе. Подошла к окну, распахнула его, вдыхая ледяной воздух - и улыбнулась.

   Эльсен по телефону бушевал и метал молнии – на работу меня не выпускали. Зигфрид, когда я сунулась к нему, страдальчески развел руками.

   - Извините, ваше высочество, ее величество запретила открывать вам переходы.

   - Не ваша вина, Зигфрид, - зловеще улыбнулась я, чувствуя себя так, будто у меня на шею накинута удавка. И пошла к Василине, ощущая, как в животе сворачивается ледяной узел страха перед грядущим скандалом. После посещения в лазарете мы сказали друг другу не больше десятка слов.

   - Ее величество проводит совещание, - помощница Василины, сидящая у ее кабинета, вежливо поднялась со своего места. – Простите, ваше высочество.

   - Ничего, - я через силу улыбнулась. – Придется потревожить ее.

   Я заглянула в дверь – Василина, строгая, застегнутая на все пуговицы, внимательно слушала министра обороны. Вокруг стола чинно сидели генералы – и все это форменное собрание повернуло головы, глядя на меня, дерзнувшую побеспокоить королеву. Вася настороженно подняла голову.

   Я выдавила самую любезную улыбку.

   - Доброе утро, господа. Ваше величество, сестра моя, уделите мне несколько минут. Прошу.

   Василина немного покраснела и с волнением покрутила ручку, зажатую в пальцах. Кивнула.

   - Господа, прошу, оставьте нас. Вернемся к разговору через пятнадцать минут.

   Я подождала, пока краса и гордость нашей армии удалятся и села напротив сестрички. Я нервно постукивала ногой, она нервно щелкала ручкой. Две девочки, которые не умеют и не любят ругаться. Но в глазах ее была твердость. Настоящая правительница.

   - Мне нужно на работу, - начала я тихо и примирительно. – Отмени запрет, Василина.

   - Ты легко можешь работать в королевском лазарете, - предложила она, сжав в руках ручку.

   - Вась, - я старалась говорить спокойно. – У меня есть работа. Есть обязательства. – В голове что-то щелкнуло мудрое, и я добавила: – Ты же не хочешь, чтобы уже к концу недели по всей стране шла молва, что третья принцесса побаловалась работой и ушла, даже не удосужившись предупредить? Подумай, какой это удар по репутации нашего дома.

   Сестра вздохнула, на глазах превращаясь из грозной королевы в мягкую и не способную спорить Василину, и со стоном прижала руку ко лбу.

   - Мариш. Я очень испугалась за тебя... тогда. И не хочу, чтобы это повторилось. Мне плевать на репутацию, лишь бы ты была жива.

   - В больнице меня охраняют, - я пыталась поймать ее взгляд и убрать умоляющие нотки из голоса. - Из здания я не выхожу. Но там люди, Василина, которым я нужна. Там хирург, который говорит, что я для него – еще одна волшебная пара рук. Пусть это не такая значимая работа, как твоя, - я постаралась не очень горько говорить, - но это моя ответственность.

   Она хмурилась, но глаза были полны отчаяния.

   - Мне жаль, что так случилось. Что я подвела тебя, - добавила я сдержанно. Потому что врать трудно – я бы повторила это еще раз. – Но запереть меня – очень плохая идея, Василина.

   - И тем не менее, - произнесла она через силу, - я не вижу другого выхода. Я позвоню главврачу, извинюсь. Заплачу компенсацию. Если хочешь, мы попросим этого твоего хирурга перейти в лазарет.

   - Его уже просили, - едва сдерживаясь, ответила я. – Он никуда не уйдет. Вась… хватит наказывать меня. Отпусти. Отпусти на работу, отпусти из дворца. Я куплю квартиру или дом, буду жить самостоятельно. Когда-то ты просила остаться с тобой, и я осталась. Но я больше не могу.

   - Тогда была другая ситуация, Марина. Не такая тяжелая, как сейчас.

   - У нас всегда тяжелая и становится лишь хуже, - парировала я. - Тогда я была нужна тебе, тебе было страшно, некомфортно и непривычно. Сейчас я тебе только мешаю. У тебя есть Ангелина, по сравнению с которой я проигрываю по всем статьям. Дай мне уйти.

   - Это… из-за того, что я ударила тебя? – жалобно спросила она. Королевского в ней не осталось ни капли. Это снова была моя мягкая сестричка. – Мариш, прошу, прости меня. Я не знаю как это получилось. Я понимаю, что этому нет оправдания… прости. Это больше не повторится.

   - Повторится, - без злости, как можно мягче сказала я и на секунду сжала губы, чтобы не заплакать. – И ты прости меня. Это все мой злой язык. Я правда стараюсь измениться. Но я ведь настоящая головная боль, Вась. И рано или поздно опять сделаю и скажу что-нибудь, от чего ты сорвешься. Вот Ангелину ты бы никогда не ударила.

   Василина как-то грустно усмехнулась.