Королевская тайна

В результате у нее накопилось столько обуви, что все и не переносить. К тому же в некоторых туфлях, хотя они и выглядели на ноге превосходно, оказалось очень неудобно ходить. А несколько пар были совершенны во всех отношениях: сшитые вместе полоски кожи, а иногда и шелка, этой прекраснейшей из тканей, сочетали в себе три лучших качества, о которых писал великий римский архитектор Витрувий: firmitas, utilitas, venustas, что в переводе с латыни означает «прочность», «польза» и «красота». Но если не обманывать себя – а когда речь шла о туфлях, за ней часто водился этот грешок, – Кэт полагала, что главным достоинством обуви является красота.

Она послала Джейн наверх подмести в чертежном бюро – Бреннан в тот день отправился на стройку на Фенчерч-стрит. Маргарет последовала за хозяйкой в комнату, которую Кэтрин использовала в качестве гостиной.

– Как ваше самочувствие, госпожа? Вы что-то бледная.

Кэт повернулась к Маргарет спиной, чтобы та сняла с нее плащ.

– Видимо, мне скоро нужно будет поехать во Францию.

– Во Францию? Святые угодники! Это еще зачем?

– По делу.

– И вы там будете совсем одна среди иноземных дьяволов?

– Ничего со мной не случится. Меня будут сопровождать и охранять.

– Говорят, у них в трактирах за шесть пенсов глотку перерезать готовы. – Маргарет сердито хмыкнула. – Чего еще ждать от папистов?

Служанка сбегала за миской с водой и мылом, чтобы Кэт смыла с лица и рук уличную грязь. Держа в руках полотенце, она замерла рядом с молодой госпожой и вдруг спросила:

– Вы вчера вечером виделись с хозяином?

Кэт удивленно вскинула голову:

– Да, хотя и недолго.

Маргарет медленно кивнула:

– Так я и думала.

– Почему?

– Перед выходом из дома он выбирал одежду особенно придирчиво. – Дав Кэт полотенце, Маргарет отвела взгляд. – А это верный признак.

Некоторое время женщины молчали. Обе знали, что служанке не пристало говорить с господами столь дерзко, но понимали, что по такому случаю на условности можно закрыть глаза.

– Марвуд приходил сюда, – наконец призналась Кэт. – Его впустил Фибс, но меня не было дома. Когда я вернулась, он уже уходил. Мы почти не разговаривали. Шел дождь.

Кэт произнесла все это ровным голосом: она лишь перечисляла факты. Маргарет взяла полотенце и повесила его у огня сушиться, а затем пошла вылить воду. Вернувшись, служанка таким же бесстрастным тоном сообщила:

– Когда хозяин пришел домой, то запустил в Сэма сапогом. Конечно, не попал, но все-таки…

– Может, у него опять зубы болят, – ответила Кэт. Интересно, заходил ли Марвуд на Вер-стрит, прежде чем отправиться к ней? – Пожалуйста, вскипяти воды.

Маргарет подошла к огню.

– Хозяин, вообще-то, человек благодушный, – заметила она, глядя на ведро с углем так пристально, будто обращалась к нему. – Но на этой неделе прямо как с цепи сорвался. Видно, переживает.

«Должно быть, Мег Даунт не балует Марвуда вниманием. Без сомнения, у этой особы целая вереница поклонников, и она вольна выбирать, кого из них пустить в спальню», – подумала Кэтрин. А вслух осведомилась:

– Из-за чего же он переживает?

– Кажется, на службе нелады.

Кэт в этом очень сомневалась. Наверняка причина в Мег Даунт.

Маргарет обернулась и посмотрела Кэт в глаза:

– На днях умер его сослуживец. Там какая-то темная история. Хозяин ходил к этому человеку домой, чтобы забрать рабочие бумаги, и взял с собой Стивена. Мальчик говорит, в квартире повсюду валялись дохлые крысы. Стивен у нас паренек смышленый. Сказал, хозяин думает, что господина Эббота отравили.

– Эббота? – От раздражения Кэт не осталось и следа. – Того, что работал в Уайтхолле?

Маргарет кивнула:

– Вы тоже его знаете?

– Да, – отозвалась Кэт. – Вернее, знала. Немного. А что с ним случилось?

– Эббот внезапно занемог. У него живот скрутило, да так, что страшное дело! Через пару дней преставился.

– А с чего Марвуд взял, будто Эббот умер от яда?

Их взгляды встретились. Служанка вздохнула:

– Не знаю. Про это мне ничего не известно. Но одно скажу наверняка: ох не к добру все это.

Глава 20

Убедившись, что лев Калибан более не требует внимания, Брокмор запер на ночь стойло и покинул конюшню господина Фэншоу. Сын уже ждал его дома вместе с матерью и сестрами. Благодаря старому дураку, который их нанял, у Брокмора теперь не только водились деньжата, он вдобавок стал желанным гостем в «Лэмбс» и других пивных вокруг Смитфилда, куда захаживали погонщики скота и мясники.

Лев – старая, грязная, шелудивая зверюга, чьи силы давно на исходе, но народ любит про него слушать, и чем больше подробностей добавишь, тем лучше.

Гуртовщики, пригонявшие в Лондон скотину со всего королевства, были людьми жесткими и суровыми, чужаков они не жаловали. Но Брокмор когда-то и сам входил в их число, перегоняя скот через всю страну от валлийской границы. А потом он обрюхатил дочку разорившегося мясника, после чего был вынужден жениться на ней и осесть в Смитфилде. Порой Брокмора одолевал соблазн вернуться к прежней вольной, кочевой жизни, однако это удовольствие для молодых, а он уже не юнец. И все же Брокмору нравилось выпивать вместе с погонщиками и рассказывать истории о былых временах.