Королевская тайна

На углу сидел попрошайка. Вытянув обе руки ладонями вверх, он при появлении прохожих что-то бормотал себе под нос: то ли молитвы, то ли проклятия. Кисти рук, кое-как обмотанные тряпками, были обморожены. Да вдобавок еще бедняга лишился одного глаза. Я остановился возле него, и нищий тут же запричитал с новой силой, повысив голос и наклонившись в мою сторону, как будто хотел обхватить меня за ногу. Я отступил на шаг и показал ему свою трость. Попрошайка тут же испуганно съежился.

Я опять подошел ближе:

– Не бойся, я не трону тебя, приятель. Наоборот, помогу.

– Всего один пенни, добрый господин, подайте Христа ради, сэр…

– Скажи, поблизости есть таверна под названием «Лэмбс»?

– Пивная госпожи Лэмбс, – забормотал попрошайка. – В Чик-лейн, господин, только подайте пенни, а лучше два…

– Держи.

Я бросил ему на ладонь недавно отчеканенный шестипенсовик – перебор, конечно, тут и полпенни было бы много. Монета со звоном упала на мостовую, скатившись с руки нищего. Тот принялся лихорадочно ощупывать булыжники.

За этим занятием я его и оставил. Пройдя по Кау-лейн, мы добрались до овечьих загонов в западной части Смитфилда. Вместо того чтобы свернуть налево, на Чик-лейн, я задержался в самом начале Слотер-стрит, разглядывая большую каменную плиту на углу. Жертвенный камень возвышался над остальными плитами на несколько дюймов, и размер его был достаточно велик, чтобы на нем поместился человек. Я удивился, почему эту плиту до сих пор не убрали отсюда, ведь она наверняка затрудняет уличное движение. Ее поверхность была испещрена царапинами и впадинами, а один угол пересекала глубокая, поросшая мхом трещина. Опустившись на корточки, я провел пальцем по частично стершемуся желобу, – видимо, он предназначался для того, чтобы по нему стекала кровь.

Я окинул взглядом улицу. До дома Фэншоу отсюда рукой подать. Арлингтон сказал мне, что поручит Горвину установить наблюдение за этой резиденцией, однако никаких соглядатаев я не заметил. Меня это ничуть не удивило. Сильные мира сего полагают, что стоит им отдать приказ, и он будет незамедлительно исполнен, причем безукоризненно, однако дела частенько затягиваются, постепенно утрачивая срочность.

Повернувшись, я окинул взглядом высокую стену, тянувшуюся вдоль улицы. По моим расчетам, за ней должен был располагаться сад Фэншоу. Как я узнал вчера, сад этот находился между домом и конюшней, где нам показывали Калибана. В конце улицы я разглядел крышу заброшенного каретного сарая. А в середине стены заметил ворота, судя по всему ведущие в сад.

На углу улицы царил пробирающий до костей холод – ветер дул с севера, проносясь по Слотер-стрит от начала и до конца. Весь дрожа, Стивен кутался в плащ. За годы, прожитые в Англии, он так и не привык к нашему климату.

– Пойдем, Стивен. Нам надо на Чик-лейн.

Мальчик не ответил. У него от холода стучали зубы. Я рассудил, что нам обоим пойдет на пользу горячий суп. После разговора с Брокмором обязательно найдем место, где можно пообедать.

Мы свернули на Чик-лейн. Пивная располагалась в дальнем конце переулка. Я остановился у входа, сразу обратив внимание на два обстоятельства: во-первых, дела здесь шли бойко; а во-вторых, госпожа Лэмбс не требовала от посетителей хороших манер. Даже через закрытую дверь до меня долетали пение и крики, которые время от времени заглушал грубый хохот.

Я рассудил, что лучше отправить на поиски Брокмора Стивена. Я велел мальчику передать смотрителю льва, что некий джентльмен желает побольше узнать о его подопечном и щедро отблагодарит за эту честь. Приготовившись ждать, я прислонился к стене напротив пивной, постукивая по булыжникам под ногами тростью с металлическим наконечником. Эту часть города не назовешь благополучной. Здесь я даже среди бела дня мог стать легкой мишенью для воров и разбойников. Один за другим рядом останавливались мужчины и даже мальчишки. Все они держались на расстоянии и даже не смотрели в мою сторону, не говоря уже о том, чтобы завести с незнакомцем разговор, но я чувствовал, что за мной наблюдают.

Услышав, как открылась дверь пивной, я повернул голову. На улицу вышел Стивен, а за ним шагал Брокмор, часто моргавший из-за разительного контраста между царившим в зале сумраком и дневным светом. Этот человек был одет в грязную, поцарапанную кожаную безрукавку, какие носят погонщики, за пояс был заткнут длинный нож.

– Брокмор, – обратился я к смотрителю, – смею надеяться, вы меня узнаете. В воскресенье я наносил визит господину Фэншоу, вы тогда еще кормили льва.

Брокмор кивнул и склонил голову набок, чтобы разглядеть меня получше. После чего изрек:

– Этот лев мне как второй сын.

Он от души харкнул.

– Неужели зверь вас не трогает?

Брокмор устремил на меня оценивающий взгляд. Шея у него была короткая, а голова напоминала верхнюю часть яйца – чем ближе ко лбу, тем больше она сужалась. Я со вздохом достал шиллинг. Толпа разошлась. Мы со Стивеном в некотором смысле оказались под защитой смотрителя льва.

Короткие толстые пальцы сомкнулись вокруг монеты.