Королевский подарок

– Вот этот подойдет! – радостно воскликнул Никита. Он живо представил себе изящную Изабель на фоне развевающихся занавесок в проеме балконной двери и уже почти разместил рядом с ней себя самого в небрежной позе, одетого в льняные брюки и легкую рубашку. В этот момент на балконе появился очень старый, сгорбленный человек с абсолютно белыми волосами. Он остановился между зелеными шарами растений и замер, глядя вниз, на тротуар. Его старческие пальцы на перилах были похожи на крючковатые когти большой птицы, морщинистое лицо не выражало никаких эмоций. Никита мгновенно позабыл об Изабель. Старик выглядел существом, уже наполовину покинувшим этот мир, тенью себя самого. Легкомысленная атмосфера летнего дня лишь усиливала драматизм его согбенной фигуры. Никита спрятался в тени платана и припал к видоискателю. Он старался не привлекать к себе внимания: фотографировать человека практически в упор без его согласия было неприлично. Никита испытывал некоторую неловкость, тайком вторгаясь в чужую жизнь, однако беспринципно сделал несколько снимков. Уж очень перспективным выглядел сюжет. Через несколько минут старик зашевелился, оторвал руку от перил, приветствуя кого-то, и медленно зашаркал обратно в дом. Никита едва успел разглядеть пожилую женщину, которая с усилием открыла богатую входную дверь особняка и скрылась внутри. Это могла быть жена, или даже дочь, или помощница по хозяйству, или сотрудница социальной службы – неважно. Было приятно думать, что старик встретился с той, которую ждал.

Секретная фотосессия разожгла в Никите творческий азарт, ему требовалось продолжение. Городские указатели повели его с бульвара в сторону средневековых кварталов. Он то и дело останавливался, чтобы сделать снимок, хотя фотографировать в тесных улочках было сущим наказанием: то глубокая тень, то ослепительно яркое солнце, то припаркованные автомобили, то фонарные столбы. Городской кафедральный собор оказался так плотно зажат окружающими зданиями, что снять его готические фасады не получилось даже специальным объективом. Удача поджидала его внутри собора, который оказался неожиданно просторным. Никита застрял здесь минут на двадцать, снимая лучи света, которые били сквозь цветные витражные окна. Вдобавок он нашел в интерьере собора детали, которые мог разглядывать и фотографировать бесконечно: деревянную резьбу и ажурные чугунные решетки.

На пути домой он пребывал в благодушном настроении. Никита испытывал нежность к этому маленькому городу, который подарил ему столько приятных впечатлений всего за несколько часов. А может быть, дело было в том, что где-то здесь жила милая Изабель?

Солнце постепенно опускалось к вершинам холмов. Роскошные виды на крутых поворотах серпантина в косых вечерних лучах стали еще прекраснее. В этот раз Никита рискнул остановиться на узкой площадке у края дороги, над самым обрывом, и сделал несколько многообещающих снимков.

Супермаркет встретил его прохладой и богатым ассортиментом. С планшетником наперевес и списком под заголовком «Разное» Никита отправился в путь вдоль изобильных полок. Он достаточно быстро справился с покупками, мимоходом очаровал кассиршу и совсем скоро уже открывал замок входной двери, который стал совсем ручным.

Свежим взглядом он заметил, что в доме нарастает хаос. Раскрытая дорожная сумка посередине кухни, немытая чашка и разбросанные рекламные буклеты на столе, в спальне – неубранная постель и распахнутый, наполовину разобранный чемодан на полу. Бесспорным плюсом большого дома было то, что беспорядок в нем растворялся. По крайней мере, пока.

Оказавшись один на один с самим собой, Никита очень скоро почувствовал беспокойство и вспомнил, что за весь этот длинный день ни разу не позвонил жене. Он вынес стул на балкон, уселся и задрал уставшие ноги на перила.

– Здравствуй, моя красавица, – он старался звучать как можно непринужденнее, но пару заискивающих нот все же пропустил.

– Привет, – буркнула Ольга. Она не собиралась ему подыгрывать.

Никита сделал вид, что не чувствует напряжения и начал красочный рассказ про скорое подключение Интернета, про живописную дорогу в Каор и про городок с неприличным названием, про покупку диванов и про английских пенсионеров. При других обстоятельствах уже через минуту Ольга хохотала бы вместе с ним и ругала бы за неразумные траты. Однако в этот раз она слушала его молча. Без обратной связи монолог довольно быстро завял.

– Как наш сын? – Никита на ходу сменил тему, но, судя по реакции жены, не слишком удачно.

– Наш сын?! – в голосе Ольги что-то звякнуло. – Ты правда хочешь знать, как дела у нашего сына? Тебя это действительно волнует?