Королевство Бездуш. Lastfata

Несмотря на удобную кровать и уютную комнату, первая ночь в башне выдалась беспокойной. Может, дело в непривычных звуках, скрипах и шорохах, не дающих уснуть. Или в отсутствии соседок, к которым я уже успела привыкнуть.

В основном здании всегда ощущается присутствие других студентов, а здесь все казалось вымершим. На этаже лишь я и призраки прошлого.

Я хмыкнула, зарываясь в одеяло. Зато никто не храпит и не сопит, радоваться надо! Но сон почему-то не шел, постель казалась слишком мягкой, а одеяло — жарким. Не выдержав, я поднялась, включила настольную лампу. Раз мой организм упрямо решил бодрствовать, проведу время с пользой!

В комнате было тепло, даже в пижаме. Я присела к столу. Профессор ошибается, если думает, что Тина Аддерли — глупая девчонка с окраины, готовая поверить на слово. Заклинатели что-то скрывают, и я хочу знать что именно!

Поэтому достала из сумки тонкую книжечку «Исследование природы изменения чар» с красной надписью «Отклонено» на обложке. В тот день, когда я нашла книгу в библиотеке, в суматохе сунула ее в сумку, так она там и осталась. Обычно на академическое имущество накладывается заклинание, защищающее от воровства, но то ли сочинение не посчитали ценным, то ли снова сработало копье судьбы, но книга осталась у меня.

Я нахмурилась, поглаживая серо-желтые, плохо пропечатанные страницы. Вчиталась и снова ничего не поняла. Возможно, данное исследование в свое время отклонили лишь потому, что ни один ученый не смог разобраться в этом нагромождении чароита и терминов! Как можно написать такую занудную заумность?

Досадливо фыркнув, я поднялась и прошлась по комнате. Все-таки здесь удивительно красиво! Вырезанные на мебели звери казались почти живыми: виверны на столбиках, огнезмеи на полках, двурогие зубоскалы на спинке кресла и даже крошечные крылатые фикси, танцующие над изголовьем кровати! Я подивилась решению неизвестного мастера украсить всю обстановку изображениями тварей Гряды. Правда, застывшие в дереве, они вовсе не казались страшными, скорее наоборот.

Остановилась возле картин. Свет настольной лампы сюда дотягивался робкими лепестками, и я тронула холст, стараясь рассмотреть лучше. А нет, не холст! Вместо ожидаемой ткани пальцы коснулись бумаги! Карандашный рисунок на обычном листе кто-то вставил в рамку. Может, это сделал студент, проживающий в комнате до меня? Решил таким образом украсить помещение. Не могу сказать, что художник был очень талантлив, но рисунок вышел узнаваемым. Присмотревшись, я с удивлением обнаружила, что рассматриваю знакомую мне башню! Ту самую, в которой теперь живу! Вид на ели из открытой двери почти не изменился, как и сам зал. Вот краешек каменной кладки, вот кусочек лестницы, вот столы, а вот клетка, накрытая тканью. Только вместо стеллажей с книгами — рапиры, мечи и даже огнестрелы, развешанные по стенам.

Но в остальном это точно была аудитория «моей» башни!

Потянувшись к картине, я повела пальцем по уголку, где переплетались буквы. КЛ. Или мне лишь чудится и это часть узора? Часть светотени? И все кажется таким реальным, таким настоящим.

Объемным.

Живым.

Деревянная рамка дрогнула и словно вытянулась. Еще и еще, пока мне не показалось, что я стою перед окном.

Пальцы кольнуло знакомым откликом. И навалилась темнота.

Я закричала — от неожиданности и страха. Но не услышала своего голоса.

— Ты идешь? Эй, с тобой все в порядке?

Подняла голову, осмотрелась, ничего не понимая. Где я? Это точно помещение с рисунка — нижний зал башни. Но что я тут делаю? Как я тут оказалась?

Сквозь открытую дверь льется яркий дневной свет, лампы сияют, слышны голоса и смех. Опустила взгляд. Почему я держу рапиру? Что происходит?!

Не я. Это была не я.

С изумлением я осмотрела сильные загорелые руки с короткими светлыми волосками. Они явно принадлежали парню. Как и живот с выступающим рельефом. И… штаны, скрывающие то, чего нет у девушек!

Я заорала, но снова меня никто не услышал. И губы парня, в чьем теле я оказалась, не шевельнулись.

— Ты уснул?

Рядом вытирал вспотевшую шею незнакомый темноволосый студент. Такой же высокий, жилистый и мускулистый, как тот, в чье тело я попала. Первая паника схлынула, и ко мне вернулся разум. Так, спокойно, Тина! Я не сошла с ума и даже не уснула ненароком, я… провалилась в картину! Или в воспоминание того, кто ее нарисовал.

Но разве это возможно?

— Иду, — негромко произнесли «мои» губы.

А руки отложили рапиру и тоже взяли полотенце, провели по шее и груди.

— Хорошо размялись, да? — радостно спросил темноволосый.

— Отлично, — ответил я.

Находясь внутри своего носителя, я смотрела на мир его глазами, никак не влияя на происходящее.

— В помывальную?

О нет! Я запаниковала. Они что же, сейчас пойдут мыться? А я должна буду на это смотреть? Нет-нет, я не хочу! Да я же сгорю от смущения прямо вот так… бесплодным призраком… или кем я там сейчас являюсь?

— Я бы прошел второй круг. Осилишь?