Королевство моря и скал

– Очевидно, что Талин любит тебя, Нора. И если он действительно выиграет эту войну и вернется к своей королевской жизни, я уверен, что он женится на тебе и будет счастлив держать тебя рядом с собой, как трофей, которым ты готовилась стать. – В его тоне не было ничего жестокого, но я чувствовала, как слезы подступают к горлу. – Но почему-то я не вижу, чтобы это делало тебя счастливой.

– Ты понятия не имеешь, что сделает меня счастливой, – прошептала я.

– Ты права, Нора. Я не представляю. Но настоящий вопрос в том, знаешь ли ты?

В ту ночь мне приснился Сирен.

Он был всего лишь мальчиком, но я сразу узнала его. На вид ему было не больше десяти, его белокурые волосы ниспадали на плечи. Его кожа была такой светлой, что казалась полупрозрачной, как у какого-нибудь глубоководного существа, не созданного для солнечного света, что хорошо подходило ему для жизни в Новом Замке. Он играл в каком-то месте, похожем на детскую, судя по окружавшим его игрушкам. Он взял деревянный тренировочный меч и заговорил с ребенком в другом конце комнаты.

Талин был немного меньше Сирена, но не настолько, насколько ему, возможно, следовало быть, учитывая, что он был на два года моложе. Его волосы были массой блестящих каштановых кудрей, а его сине-зеленые глаза быстро скользнули по Сирену, прежде чем метнуться прочь. Сирен попросил его поиграть с ним. А Талин сказал нет.

Сирен выглядел разочарованным, но неудивленным. Он поднялся с того места, где сидел, и пошел открывать дверь. Красивая молодая женщина с оливковой кожей и золотисто-каштановыми локонами, спадающими на поясницу, стояла в тени. Ее зеленые глаза мгновенно остановились на Талине, и на ее лице появилась улыбка, которая казалась самим солнечным светом.

Талин встал и подбежал к ней, и она упала на колени, чтобы обнять его.

Сирен стоял рядом с дверным проемом, наблюдая, в его светлых глазах не было никакого выражения. Талия встала и взяла Талина за руку, выводя его из игровой комнаты. Талин поднял руку, махнув своему сводному брату, но Сирен не помахал в ответ.

Дверь закрылась. Мгновение спустя Сирен вернулся к деревянному тренировочному мечу, поднял его своими длинными изящными пальцами и бил им о стену, пока тот не переломился надвое.

Когда он закончил, Сирен сел на пол игровой комнаты. Его щеки порозовели от напряжения, вызванного уничтожением меча, а на руках, где он нечаянно ударил себя, расцвели фиолетовые синяки, но его серые глаза были такими же пустыми, как и раньше.

Когда сон рассеялся, я проснулась с холодными слезами, струящимися по моим щекам. Теперь я поняла, почему Талин отказал своему брату: Сирен был настолько хрупкий и болезненный, что ему, скорее всего, не разрешали играть с деревянными мечами. И еще его не взяли с собой туда, куда Талин отправился со своей матерью.

Роан не спал и наблюдал за мной. Я подумала, не кричала ли я во сне. Мне хотелось встать и уйти, чтобы никто не видел моих слез, которые готовы были вот-вот пролиться, но я боялась, что разбужу остальных.

– Кошмар? – Роан одними губами обратился ко мне.

Я кивнула, потому что это было проще, чем правда: то, что я видела, скорее всего, было одним из многих подобных воспоминаний Сирена из его детства. Видения и так были достаточно тревожными, но это было гораздо хуже. Потому что даже после всех ужасных поступков, которые он совершил, я увидела небольшой проблеск того, что сформировало его, и как я могла хотеть убить кого-то, кто был так сломлен внутри с такого юного возраста?

Все мое разочарование прошлой ночью превратилось в такую тяжелую печаль, что я знала, что должна избавиться от нее. Так тихо, как только могла, я выскользнула из своего спального мешка и направилась к реке. В предрассветном полумраке по поверхности воды стелился туман. Я села на тот же камень, на котором сидела прошлой ночью с Адриэль, и дала волю слезам, а лес тем временем начал просыпаться вокруг меня.

При звуке мягких шагов позади меня я резко обернулась, рука метнулась к талии, прежде чем я вспомнила, что оставила свой нож под подушкой.

Роан поднял руки.

– Это всего лишь я, – сказал он.

Я застонала и вытерла слезы о тунику.

– Я в порядке. Мне нужно было побыть одной.

– Ты неважно выглядишь. – Он медленно приблизился к камню. – Если это из-за того, что я сказал тебе прошлой ночью…

Я закатила глаза и отвернулась от него.

– Это не имеет к тебе никакого отношения, Роан.

– Хорошо. – Он сел рядом со мной, и я отодвинулась от него так далеко, как только могла. – О чем был этот кошмар?

– На самом деле это был не кошмар, – сказала я. – Это было одно из воспоминаний Сирена, и оно было душераздирающим.

– Ты уверена, что это было воспоминание? Возможно ли, что он дал тебе какое-то ложное видение?

Я покачала головой.

– Нет. Не знаю, откуда мне это известно, но я уверена в том, что это было на самом деле.

– Иногда сочувствие может быть ошеломляющим. Я не могу себе представить, каково это – вот так переживать чужие болезненные воспоминания.

– Так вот почему ты был так терпелив с Яной? – спросила я. – Потому что ты можешь сопереживать ее боли?