Королевство плоти и огня

Он воззрился так, словно у меня выросла вторая голова.

– Поппи, если бы ты попала туда, куда хочешь, тебя держали бы там, где хотят они, одну и без защиты.

– Как будто с тобой иначе.

Я сжала губы и повернулась к крепости. Один из рыцарей спешился.

– Со мной ты под защитой и никогда не будешь одна, – бросил Кастил.

Мое сердце дрогнуло, и я отчаянно старалась не обращать на это внимание.

– И, между прочим, если тебе интересно, твой план провалился бы точно так же, как и твоя небольшая прогулка в лес, – прорычал он.

– Ты решил, что сейчас подходящее время ворошить прошлое, которое даже не имеет значения? – возмутилась я.

– Я считаю, что оно имеет значение.

– Ну, тогда ты ошибаешься.

– Я вообще редко ошибаюсь.

– О боги! Я бы предпочла рискнуть с ними, чем простоять здесь с тобой еще хоть секунду.

– Что ж, сегодня твой день. Они тут. Иди к ним. Скажи им, кто ты.

– Как будто ты мне это позволишь, – бросила я, поворачиваясь к нему.

– Как будто ты знаешь, что я позволю, а что нет. – Его глаза практически горели от ярости. – Но ты права. Я не позволю, потому что не хочу высекать твое имя на той стене под землей.

Я содрогнулась и поймала его взгляд. Кастил повернулся к крепости и выругался.

Сошедший с коня рыцарь заговорил. Видимо, он не из тех, кто принял обет молчания.

– Это все, кто живет в этой крепости?

– Все, кто здесь живет, и не только, – ответил Элайджа. – Мы только что поужинали и решили немного поболтать.

– Интересно, – произнес рыцарь, останавливаясь перед ним. – А куда делся из крепости лорд, управляющий Новым Пристанищем?

Они… они явились не за мной? А проведать лорда Хальверстона? Я метнула взгляд на экипаж. Но зачем приехал Вознесшийся? С рыцарями?

– Как я уже сказал, лорд Хальверстон охотится с несколькими своими людьми, – ответил Элайджа, и я знала, что это ложь. Лорд Хальверстон, Вознесшийся, мертв, как и все Вознесшиеся, которые здесь когда-то жили. – Он уехал пару ночей назад и скоро вернется. У него есть охотничий домик…

– Мы проверили его охотничий домик в лесу, – перебил рыцарь. – Его там нет. И похоже, что там давно никто не бывал.

– Если его там нет, значит, он охотится и решил разбить лагерь где-нибудь в другом месте, – не растерялся Элайджа. – Он так рвался на охоту. Несколько ночей только и говорил о ней. Сказал, что соскучился по охотничьему азарту.

Он лгал очень убедительно.

Но не убеждал.

– Неужели? – В тоне рыцаря прозвучало сомнение.

– Да, – ответил Элайджа. – И, буду с вами откровенен, мне не нравятся ваши намеки на то, что я говорю неправду.

Что ж, правды в его словах и близко не было.

– И еще мне не нравится, что вы и ваши рыцари в ваших превосходных черных доспехах и еще более превосходных черных накидках явились сюда ночью, – продолжал Элайджа. – Вытащили всех на холод, в том числе детей, как будто они могут вам помочь.

– Осторожно, Элайджа, – пробормотал Кастил.

Дверь экипажа беззвучно открылась, и раздался голос – спокойный и почти дружелюбный.

– Если правильно мотивировать, то любой житель Нового Пристанища с готовностью окажет помощь.

Магда положила руку на плечо Элайджи, скорее всего, чтобы заставить его удержать при себе то, что он собирался сказать.

– И любому подданному королевства Солис достаточно самой малой мотивации, если он или она преданы своим королю и королеве.

Вознесшийся появился в поле моего обзора. Я узнала это лицо с резким профилем и длинные волосы цвета воронова крыла.

– Лорд Чейни, – прошептала я, прижав ладони к коре дерева.

На Вознесшемся нет ни плаща, ни перчаток, только плотная туника и темные брюки.

– Он из Масадонии. Зачем ему Хальверстон?

Это не имеет смысла, если только… если только я ошиблась, и они приехали вовсе не к лорду Нового Пристанища.

Кастил не ответил, и, когда я посмотрела на него, моя тревога усилилась. Он опустил голову и крепко стиснул зубы, глядя прямо перед собой. Его рука сжала рукоятку короткого меча.

– Отсутствие лорда Хальверстона вызывает у меня беспокойство, и нам придется в этом разобраться, – заметил Чейни, и я переключила внимание на него. – Но я приехал сюда по гораздо более важному делу, которым нужно заняться в первую очередь. Знаю, мы никогда прежде не встречались, поэтому считаю своим долгом сообщить, что, в отличие от рыцарей, я не отличаюсь терпением, когда дело касается подданных, которые отказываются помогать.

– Я и ваших рыцарей не считаю терпеливыми, – ответил Элайджа.

Чейни засмеялся – смехом таким же холодным, как ветер, гоняющий поземку. Я плохо знала лорда Чейни, разве что видела на заседаниях Совета. Иногда, шныряя по замку Тирман, мне удавалось подслушать его разговоры с герцогом или герцогиней. Все Вознесшиеся навевали на меня жуть, но Чейни вел себя довольно любезно. Он всегда вежливо кивал, если мы встречались, не слишком на меня пялился и, насколько я знала, был добр со слугами.

– В таком случае вам следует знать, что я еще менее терпелив.

Вознесшийся остановился перед одним из детей – мальчиком, который бегал от дома к дому, когда мы только что прибыли в Новое Пристанище. Он же стоял возле конюшни в тот день, когда я узнала правду о Кастиле.