Короли и убийцы

— Они попали в большой горячий источник, Гленард, — Артана грустно вздохнула. — А источники в той долине настолько активны, что обладают способностью быстро растворять и металл, и тела. Это горячая бурлящая кислота, на самом деле. Никто из них не выжил, не осталось даже останков. После этого бьергмесы снова вспомнили, что с нами гораздо выгоднее дружить, чем воевать.

— Мы увидим эту долину? — Гленард явно был заинтересован.

— Не знаю, — она пожала плечами. — Я была бы не против. Но решит Моррель — она одна из самых сильных Знающих. Фактически, ее можно назвать нашим предводителем, нашей королевой. Вы с ней скоро познакомитесь. Если она решит, что вы достойны, она покажет вам долину и, возможно, некоторые из наших ритуалов. Если вы захотите, конечно.

— А мы можем оказаться недостойными? — Славий усмехнулся.

— Для меня нет, — улыбнулась в ответ Артана, — иначе бы я вас не вела. Но у Моррель своя система оценки людей, которая основана на таких вещах, которых даже я не всегда понимаю. Она уже не совсем человек, она часть Вселенной, и оценивать, достойны вы чего-либо или недостойны, будет Вселенная в ее лице. Это очень сложно объяснить, но, я надеюсь, что скоро вы всё сами поймете.

— Пусть так, — кивнул Гленард. — Скажи, Артана, а сколько вархов сейчас?

— Около трех с половиной тысяч. Плюс около ста пришедших учеников.

— Я думал, вас должно быть больше, — удивился Гленард.

— Почему?

— Я слышал, что у вас очень высокая рождаемость, — Гленард насадил на палочку новый кусок ветчины. — Что женщины у вас рожают каждый год, а значит, за двести с лишним лет ваш народ должен был значительно увеличиться. Я ожидал, что вас несколько десятков тысяч.

— Про рождаемость — это правда, — согласилась Артана. — Точнее, это было правдой до относительно недавнего времени. В последнее время мы стараемся ограничивать количество рождающихся детей, поскольку наши долины не могут прокормить слишком многих. В то же время, у нас высокая детская смертность. Увы, это так. Детям сложно выживать в суровых условиях гор. Кроме того, здесь я открою тайну, которая многим в Империи может не понравиться, у нас есть очень своеобразная система обучения и тренировки, которая позволяет развить способности вархов. То, что нас отличает. Те самые способности, которые так пугают герцога Донрена. И далеко не все дети переживают это обучение. Скажу прямо, выживает не больше половины. И дальше, наша жизнь не такая уж простая. В горах много опасностей, что тоже сокращает численность нашего населения, несмотря на все наши достижения в области лечения болезней и увечий. Поэтому мы вынуждены искать некий баланс рождаемости, смертности и приема к нам желающих со стороны, чтобы, с одной стороны, держать население на максимально возможном уровне и, с другой, не превысить возможностей нашей земли.

— Звучит довольно жестко, — покачал головой Славий.

— Да, но я не стараюсь смягчать формулировки. Я понимаю, что это жестко и даже жестоко, порой, однако мы живем в очень жестких природных условиях, и вынуждены реагировать соответственно. Я также понимаю, что эта информация, если ее прямо, в лоб, рассказать людям Империи может быть воспринята неправильно. Будут говорить, что мы убиваем наших детей, чтобы ограничить население. Это не так. Совсем не так. Скорее, мы вынуждены поддерживать высокую рождаемость, чтобы компенсировать высокую смертность. Вот почему, Ваше Величество, мы так хотим получить новую землю в Империи, чтобы иметь возможность развиваться дальше в менее жестоких условиях. Наши ресурсы, честно скажу, исчерпаны. Это вопрос и нашего развития, и нашего выживания.

— Хорошо, допустим, — Славий добрался до кувшина, и, с сожалением, положил его обратно, поняв, что он пуст, — но смогут ли ваши дети, выросшие в Империи, жить потом в суровых условиях гор? Не боитесь ли вы разделить ваш народ? Не боитесь ли вы потерять те навыки и умения, которые формируются здесь?

— Они формируются не из-за гор, Славий, а, скорее, вопреки им. Да, возможно те, кто вырастут в Империи, не захотят возвращаться в горы. Но они будут живы, и это, согласись, уже очень ценно. И наш народ будет расти и развиваться.

— Допустим, — повторил Славий. — Но почему бы вам не жить вместе со всеми: людьми, альвами, бьергмесами, зоргами? Приезжайте, как Роллен, в столицу, живите в Рогтайхе, интегрируйтесь в общество Империи. Мы поможем. Но вы хотите обособленную землю, а я как раз с этой обособленностью сейчас и борюсь.