Корона из жемчуга и кораллов

– Я хотел бы делать это целую вечность, – пробормотал он у моего лица. – Он похож на крошечную звездочку, отмечающую тебя как нечто особенное для тех, кто слишком глуп, чтобы не понимать этого.

Я не могла поверить, что кто-то захочет поцеловать мой шрам.

Я представляла себе, что если я уеду из Варинии, то смогу найти кого-то, кто сможет не обращать на это внимания, но я не смела поверить, что кто-то когда-нибудь будет считать его моей замечательной особенностью.

– Он появился от кровавого коралла, – сказала я ему.

Он отстранился от меня.

– Что?

– Шрам. От кровавого коралла. Я наткнулась на него, когда спасала свою сестру, когда она тонула. Я чуть не умерла от пореза. Но каким-то образом выжила и с тех пор могу исцеляться почти мгновенно. – Я схватила его за руку, сжимая с настойчивостью. – Ты не можешь рассказать об этом своему брату. Если он узнает…

– Я бы никогда не рассказал. – Он заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо. – Сколько тебе было лет?

Моя хватка ослабла. Самообладание Талина каким-то образом успокаивало меня.

– Десять. Мы ныряли за жемчугом. Наш отец никогда не говорил об этом прямо и наша мать не призналась бы в этом, так как это шло вразрез со всеми правилами, которые она для нас установила, но мы знали, что собирать устриц – наша обязанность. Отец проводил бо́льшую часть своего времени далеко в море, охотясь на крупную рыбу. У нас не было братьев, которые могли бы нырять за нас. А мама – ее собственная мать тоже была одержима церемонией, но у нее было много сыновей, чтобы выполнять физическую работу – никогда не училась нырять. Однажды мы с Зейди нашли огромную устрицу рядом с кровавым кораллом. Мы, конечно, знали, насколько они опасны, но то количество денег, которое жемчужина из такой устрицы могла принести нашей семье…

Его рука сомкнулась на моем плече.

– Мне так жаль. Я понятия не имел, насколько ужасны были дела в Варинии.

Я покачала головой. Откуда он мог знать?

– Мы с Зейди ринулись за устрицей одновременно, и ее юбки зацепились за рыболовный крючок. Я освободила ее, но у нее кончался воздух, и она случайно толкнула меня в кровавый коралл.

Он снова коснулся моего шрама, и на этот раз это не было так странно.

– Ты так сильно любишь Зейди. Как кто-то мог подумать, что ты захочешь причинить ей боль?

Я уставилась на него на мгновение, и мои глаза наполнились слезами. Как получилось, что кто-то, кого я знала всего несколько недель, понимал меня гораздо лучше, чем люди, с которыми я провела всю свою жизнь? Я всегда хотела, чтобы кто-нибудь увидел меня такой, какая я есть. Что, если, несмотря ни на что, я наконец нашла этого человека?

А вместо этого меня заставляют выйти замуж за кого-то другого.

Он вытер мои слезы большими пальцами.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь Варинии, Нора.

– Но как насчет твоего брата?

– Будь проклят мой брат. – Он притянул меня к себе с настойчивостью, которой я не чувствовала в нашем первом поцелуе, как будто зная, что этот поцелуй, скорее всего, будет нашим последним. Его рот был горячим и шершавым. Я хотела прикоснуться к нему, почувствовать на своей коже его кожу, а не одежду. Его руки были в моих волосах, на моей талии, обхватывали мое лицо, везде. Как будто он тоже не мог насытиться мной. Как будто даже тысячи поцелуев было бы недостаточно.

Мы хорошо отдохнули во время путешествия и достигли горы Айрис к закату. Когда начали подъем, я почувствовала, как тепло нашего поцелуя покидает меня с каждым шагом. Новый Замок маячил все ближе и ближе, и мы понятия не имели, что нас ждет, когда мы туда доберемся.

Талин поднимался по каменным ступеням позади меня. Я была спокойна, с меня словно груз свалился, теперь, когда кто-то знал правду обо мне. Не только о том, кем я являлась, но и о моем шраме, моих способностях к исцелению, моих планах помочь своему народу. Между нами больше не было секретов. Во всяком случае, не с моей стороны. И хотя мне было немного обидно, что Талин недостаточно доверял мне, чтобы раскрыть все свои планы, но я была уверена, что все, чего он хотел, было справедливым и достойным.

Сирен встретил нас в большом зале, одетый в мантию цвета безлунного неба. На его голове не было короны, и он выглядел еще более усталым, чем до нашего отъезда. Король, должно быть, все еще жив.

– Миледи, – сказал он, низко кланяясь. – Ты хорошо выглядишь. Как провела время на рынке? Сделала все, что планировала?

– Это было чудесно, спасибо. Твои люди проделали отличную работу, присматривая за мной, – я мило улыбнулась стражникам. Теперь они не смогли бы рассказать Сирену о времени, которое я провела наедине с Талином, не подставив себя.

– Я рад это слышать. Дорога может быть небезопасной для леди без надлежащего сопровождения.

Талин посмотрел на своего брата, но пропустил мимо ушей подразумеваемое пренебрежение.

– Как отец?

– Его состояние не улучшилось, но и не ухудшилось. Он медлит. Для чего, я не знаю. Мы должны увидеть его сейчас. Он спрашивал о тебе.

– Я думаю, что приму ванну и переоденусь, если ты не против, – сказала я Сирену. – Немного запылилась с дороги.