Корона из звезд

Шара пожала плечами.

– Я бы скорее спросила: а почему нет?

– Может, вы все же соизволите пристегнуться? – рявкнул Кранит.

Силовое поле уже заполнило все окно кабины. Инице невольно подумалось: они как будто ныряют головой вперед в неведомые воды, и никто не знает, что таится под поверхностью.

Гланис усадил Музу на второе откидное сиденье, а сам плюхнулся в свободное кресло помощника пилота. Иница наклонилась вперед, перетянула ремнем верхнюю часть ее туловища и защелкнула замок.

«Кночи» окунулась в озеро чистой энергии.

Голубое сияние поблекло.

Звезды погасли.

Мурашки, словно от электрических разрядов, побежали по телу Иницы, пульс за секунду увеличился вдвое. Казалось, в грудь воткнулся кулак, прижав к ребрам ее сердце, и оно отчаянно забилось, пытаясь вырваться из-под чудовищного пресса. Глаза горели, а кожу будто натянули на чье-то чужое, куда более крупное тело. В голове взорвалась паника: прошло столько лет, шлюз наверняка сломан, они вот-вот умрут, а то и хуже – будут вечно струиться через гиперпространство потоком частиц, способные мыслить и чувствовать, застрявшие там, где нет места человеку.

Несколько мощных толчков сотрясли корабль, Иницу швырнуло вперед и назад, ремень впился в тело, – и вдруг в глазах перестало гореть, а в конечностях – тянуть. Она снова смогла видеть, обнаружила перед собой улыбающуюся Музу – она хоть когда-нибудь перестает улыбаться? – затем Гланиса и остальных: все были немного оглушены, но живы. А за окном кабины было черным-черно – нездешняя недо-местность гиперпространства: ни света, ни глубины, ни вещественности.

– Неужто сработало? – прокряхтел Кранит и потер лицо.

Шара, застонав, пробежала глазами показатели датчиков и кивнула.

Гланис обернулся к Инице:

– Все в порядке?

– Если не считать того, что меня чуть не стошнило Музе на колени? Да, все хорошо.

Муза протянула руку и потрепала Иницу по щеке.

– Ничего страшного. Я же могу помыться.

– Ох нет, это было бы весьма страшно.

– Отвращение мне незнакомо. Я знаю, что означает это слово, но не обладаю соответствующим чувством.

Гланис повернулся обратно к приборам.

– Крейсер по-прежнему позади нас?

– В гиперпространстве нет понятий «впереди» и «сзади», – отозвался Кранит. – Если ты пойдешь на корму и выглянешь в окошко, ты не увидишь «Кавдор Терминус». Теоретически он может находиться ровно в том же месте, что и мы. Возможно, его молекулы прилепились к нашим, или наоборот. Или он находится в каком-то совершенно другом измерении, но материализуется в нормальном пространстве там же, где и мы. Разве тебе это не объясняли?

– На Кориантуме пилотов не учат совершать гиперпрыжки. Мы летаем на баркасах и истребителях, а шлюзов в Барониях нет.

Кранит махнул рукой.

– Так или иначе, мы в пути. Куда нас выкинет в итоге – другой вопрос.

– Орден не последует за нами?

– Нет, – вмешалась Муза. – Дроны успеют уничтожить обители ТИШИНЫ раньше.

Все уставились на нее.

– Они успеют что? – переспросил Кранит.

– Это был мой приказ. Уничтожьте сперва собор, потом обители ТИШИНЫ. Они его выполнят.

Шара недоверчиво нахмурилась.

– Будем надеяться на лучшее.

– Ты можешь ей хоть раз поверить? – раздраженно осведомилась Иница. – Она только что спасла нам жизнь.

– Я тоже тебе жизнь спасала – и что, ты мне доверяешь?

Прежде чем вспыхнула новая ссора, Гланис отстегнул ремень, встал и сказал Инице:

– Выйдем на минутку?

Она бросила гневный взгляд на контрабандистку – и двинулась к двери.

Гланис обернулся к Краниту:

– И не трожь микрофоны. Это личный разговор!

Оружейник демонстративно поднял обе руки над консолью.

Корабль летел ровно – ни тряски, ни даже дрожи. В гиперпространстве, похоже, не бывает материальных помех. Вероятно, потому, что здесь все – только сгустки молекул, находящиеся в плену у иллюзии, будто они мыслящие, действующие люди и функционирующие космические корабли.

Они спустились по лестнице вниз. Как только они добрались до дна шахты, Гланис обнял Иницу и поцеловал ее. До чего же хорошо в его объятиях – как раньше, целую вечность назад, до того, как ее мир остался на другом конце Вселенной… Она провела рукой по его длинным волосам, ощущая, как его бородка щекочет ее подбородок.

Не выпуская Иницу из объятий, он вгляделся ей в лицо.

– Что у вас произошло с Шарой?

– Мы поссорились.

– Вы пытались друг друга убить.

– Ты немного… преувеличиваешь.

– Иница. Скажи мне правду, – в его взгляде читались суровая требовательность и откровенная влюбленность. Даже сейчас, в этой дикой неразберихе, Иница не могла перед ним устоять.

Она набрала в грудь воздуха, бросила быстрый взгляд наверх, в шахту, и сказала:

– Она испугалась. Она ни за что в этом не признается, но все было именно так. Она испугалась и решила совершить нечто дурное. Остановимся на этом, хорошо?

– Почему ты защищаешь ее?

– Потому что больше она ничего подобного не учинит. На Нурденмарке у нее был шанс от нас избавиться, но она спасла нас. И я думаю, сейчас она опять пришла в ту же точку. Надо понимать, что она, по сути, заново учится жить среди людей и противостоять искушениям.

Его темные брови сдвинулись.