Корона из звезд

– И Гильдия это терпит?

– Гильдии плевать, что творится в подобных притонах. Если налоги и отчисления поступают точно в срок и нет никаких трений с Орденом, они держатся отсюда подальше.

Общие планы сменились крупными, и можно было в подробностях разглядеть не только ослепленного, но и всех остальных несчастных, распятых в космосе. Прожекторы подсвечивали кресты, словно изуверские памятники. Иница насчитала среди осужденных трех женщин, о поле еще двоих можно было только гадать – так они исхудали.

Шара мягко, как на перину, посадила «Кночи» рядом с грузовым судном Ольфура, который примостился на самом краю площадки. Сопла еще раз взвизгнули и наконец замолкли. Только где-то глубоко внутри корабля чувствовался глухой гул, словно там билось сердце «Кночи». Все системы оставались наготове – на случай экстренного старта.

– Ну что ж, отлично, – сказал Кранит, поднимаясь, – сейчас повеселимся.

– Когда ты говоришь о веселье, – заметил Гланис, – я почему-то представляю себе, как мучают животных и растлевают малолетних.

– Здесь делают и то, и другое. Могу показать дорогу.

– Спасибо, в другой раз.

– Здесь каждый найдет забаву по себе.

Иница втиснулась между двумя мужчинами.

– В этом я сильно сомневаюсь.

– Ну почему же, – возразила Шара, – тут выпечка неплохая.

Все трое уставились на нее.

Шара порылась в металлическом ящике, достала черный платок и намотала его поверх взрывошейника.

– Сперва к этому Ольфуру. А потом я всех угощаю пирогами – если у меня еще будут зубы.

– Ловлю на слове, – сказал Кранит.

19

– Они же должны понимать, что я никогда не выдам координаты Ноя, – шепнула Иница Гланису, когда они спускались с трапа на широкую посадочную площадку. За ними вертикально, чтобы занимать меньше места, парила «Кночи». От гигантского стального лица к площадке тянулся трап.

На поясе у Гланиса висела кобура из Шариных запасов, в ней – бластер. Краниту тоже вернули оружие, и Иница не могла не задаться вопросом, кто тут чей пленник. Ведь Иница и Гланис целиком и полностью зависели от «Кночи», если только им не удастся договориться с экипажем другого корабля – а им хватило одного взгляда на мрачных типов, снующих по ангару, чтобы убедиться, что здесь они никому не решатся доверить свои жизни.

Кранит и Шара шли впереди, Гланис и Иница держались за ними. Кранит глубоко надвинул на лоб капюшон. Иница предложила ему отстричь косички на подбородке, но в ответ получила лишь испепеляющий взгляд. По крайней мере, он без возражений оставил на борту амунский бластер и взял с собой менее броское оружие. Впрочем, в случае чего ему бы это вряд ли помешало. Наверняка он голыми руками может убить больше людей, чем поместится в этот ангар.

Диковинное у них все-таки получилось общество взаимопомощи, подумала Иница: никто не уверен в мотивах соратника. Что удумает Шара после разрядки взрывошейника, предсказать невозможно. Хорошо хоть, что Иница и Гланис стремятся к одной цели. Не проходило и часа, чтобы она не прокрутила в голове длинную цепочку координат, полученных от дяди. Если эти координаты удастся ввести в шлюзовой компьютер, то один-единственный гиперпрыжок – и они у Фаэля. На Ное.

Свои длинные волосы она собрала на затылке и спрятала под воротник. Шара измазала ей лицо машинным маслом и накинула на плечи грязнющую, безразмерную кожаную куртку, которая скрыла тонкую фигурку Иницы.

– Конечно, никто не поверит, что ты хоть раз в жизни видела машинный отсек изнутри, но по крайней мере ты не напоминаешь сказочную принцессу, на которую будет облизываться весь здешний сброд.

Пройдя под аркой, они попали с посадочной площадки в тесный коридор. Выстроившиеся шеренгой охранники окинули их пристальными взглядами, но не стали возражать против оружия, которое торчало из чехлов у Гланиса, Кранита и Шары. У Иницы тоже был при себе бластер – в одном из внутренних карманов, предназначенных для инструментов. Тяжелый ствол на каждом шагу бил ее по ребрам, даруя обманчивое чувство защищенности.

Вскоре они добрались до главного коридора – полукруглой кишки метров пятьдесят шириной, по которой сновали толпы народа. Над входами в игровые залы и сумрачные казино мерцали бесчисленные рекламы, свет которых отражался на тысячах лиц. Из забегаловок, торговавших всевозможной едой, неслись запахи жареного мяса, тушеных овощей и синтетической пищи. Воздух пропитался парами сивухи, которую здесь глушили здоровенными кружками. Иница обнаружила, что у жадности тоже есть запах: его источало большинство людей, кочевавших из одного игорного заведения в другое. Гул голосов и мешанина языков создавали шумовую завесу, сквозь которую не пробивались даже рубленые ритмы, дубасившие в помещениях.