Корона из звезд

– Да, – сказала Шара. Ни один мускул на ее лице не дрогнул. – То еще.

Вскоре они миновали охрану, сторожившую выход на посадочную площадку. Как Ольфур и предсказывал, никто не обратил на них внимания.

– У тебя тут все на мази? – осведомился Кранит из-под капюшона.

– Я называю это рентабельными инвестициями в систему социального обеспечения. Или поддержкой малого бизнеса в экономически неблагополучном космическом регионе. Я – благотворитель.

Гланис не убирал руки с бластера.

– Как же ты зарабатываешь все эти деньги?

– Подобный вопрос в Барониях больше не считается неприличным?

– Да когда ты там был в последний раз?

Ольфур, усмехнувшись, ткнул в него пальцем.

– Судя по всему, ты в командирском звании? Тебя научили никому не доверять и каждого прощупывать.

Кранит скроил гримасу, словно засомневался, не успел ли Гланис и его прощупать, и Иница поневоле задумалась, что при таком прощупывании могло бы выясниться.

Гланис словно бы невзначай бросил взгляд на выход с площадки. Похоже, Ольфуру он доверял так же мало, как и охране, которой тот приплачивал.

– Что ж, я отвечу на твой вопрос, – проговорил Ольфур. – Я никогда не был в Барониях, но не раз имел дело с людьми оттуда. А что касается рода моих занятий, – он понизил голос, – я оказываю помощь игрокам на станциях вроде этой.

Иница изумилась:

– Зачем ты помогаешь другим обогащаться, если мог бы сам грести деньги лопатой?

– И как долго я бы протянул, если б постоянно выигрывал? Лучше уж я позабочусь о том, чтобы другим почаще улыбалась удача, а сам удовольствуюсь небольшим процентом, – он улыбнулся Инице. – Скромность – волшебное слово. Кто не привлекает к себе внимания, не привлекает и чего похуже.

Все как по команде уставились на здоровенное парящее кресло. Только Гланис с самым серьезным видом смотрел прямо перед собой.

– Не привлекать к себе внимание, когда только и делаешь, что привлекаешь – это и правда искусство.

– От некоторых затруднений никто не застрахован, даже я, – отозвался Ольфур. – Но однажды понимаешь, что у каждого человека есть своя цена. И тогда оказывается, что безвыходных ситуаций почти не бывает.

– Только вот Инице недавно пришлось тебя спасать.

Ольфур сидя отвесил поклон в ее сторону.

– А затем я спас вас. Вот мы и квиты. Если я не прав, возрази мне, умник капитан – только, прошу, спокойно.

Гланис пробормотал что-то, чего даже Иница не разобрала, и этим ограничился. Они как раз проходили мимо «Кночи». Металлическое лицо высотой с дом строго взирало на них: рот закрыт, трап убран. Стояночные сопла работали, и корабль беззвучно парил в нескольких метрах над полом, удерживаемый мощными якорями.

– Вы на этом прилетели? – Ольфур теребил прядь рыжей бороды. – А корабль-то я знаю. Эх, давненько это было! Тогда я еще мог ходить и вообще много чего мог, а потому прибегал иной раз к услугам особ, обитавших на борту, – он загоготал, как кориантумский гусь. – Была там одна ядреная блондиночка, ох, мать честная! Но когда теряешь ноги, теряешь не только ноги – ну вы поняли, о чем я.

Они как раз дошли до его корабля. Карлик поднял руку, словно подал кому-то знак. Иница сперва подумала, что он активирует сенсор, но затем заметила движение за одним из иллюминаторов.

– Кто на борту? – осведомился Кранит.

– Только моя муза.

Выехал трап, с металлическим скрежетом коснувшись посадочной площадки. Прошло несколько секунд, затем переборка с шипением поползла вверх. В проеме показалась тонкая фигурка. Гладкие темно-рыжие волосы струились по ее плечам. Девушке, одетой в короткое белое платье с воротником-стоечкой, было самое большее лет двадцать.

– Моя муза, – повторил Ольфур и направил кресло вверх по трапу. Шара последовала за ним, Кранит тоже, наконец двинулась и Иница. Гланис настороженно осмотрелся, прежде чем взойти на борт чужого корабля.

Сразу за переборкой начинался коридор, весь опутанный кабелями и трубами. Девушка с рыжими волосами поджидала их у входа. Иница никогда еще не видела столь совершенной красоты: в ней при всем желании нельзя было найти ни единого изъяна. Длинные ноги, осиная талия, безукоризненное лицо – не гладкое и приятное, как у мультяшных героинь голореклам, а до умопомрачения прекрасное. Ольфур поступал разумно, пряча ее на борту корабля, когда оказывался в местах вроде Гимнии.

– Муза, – сказал он, – позволь представить тебе этих дам: Иница и…

– Шара, – буркнула Шара.

– Вот это – весьма недоверчивый солдат. А вон тот тип – ну что о нем сказать? Его зовут Кранит, и он владеет всеми возможными способами убийства.

По имени он ее не называл – просто Муза, даже когда обращался лично к ней.

Шара выругалась себе под нос.

– Это же… я хочу сказать, она то самое, что я думаю? Настоящая муза?

Иница бросила на Гланиса вопросительный взгляд, но он лишь пожал плечами. Кранит заметил это и пояснил:

– Она машина.

Девушка одарила их улыбкой, от которой у Иницы перехватило дыхание.

– Я надеюсь, мое присутствие вас не оскорбляет, – сказала Муза чистым, звучным голосом.

– Искусственный человек? – недоуменно спросил Гланис.

Ольфур негромко вздохнул.