Корона крови и руин

– Похоже, тебя беспокоит не то, что я одурачил королевство, – сказал я, сплевывая кровь, – а то, что я одурачил тебя. – Его глаза потемнели. Я не закончил. Если этот хмырь жаждал власти и при этом не мог выдержать натиска слов, я вскрою его внутренности тысячу раз, грубостью или колкостью, пока он не сойдет с ума в собственной черепной коробке. Я понизил голос. – Что тебя действительно беспокоит, так это Элиза. Женщина – меньшая в твоих глазах – не выбрала тебя. Даже после моей лжи она все равно выбрала меня. Ты никогда не победишь ее.

– Я сломаю ее, а тебя заставлю смотреть.

В отличие от Ярла, я умел скрывать чувства. Хотя его угроза жгла самые глубины моей души, я сохранял самодовольное и отстраненное выражение лица.

– Сомневаюсь. Твоя бывшая невеста теперь королева Этты, Ярл Магнус. Ты не сможешь сломить ее, а вот она тебя – запросто.

Бледные щеки Ярла вспыхнули красным, но свой гнев он обратил на Гуннара.

– Ты знаешь, что твоя мать мертва, мальчик? И ее маленькая крыса тоже.

Гуннар побледнел.

– Он лжет, – сказал я ему.

– Уверен? – усмехнулся Ярл. – Она нам больше не нужна. Достаточно и ее щенка. Зачем рисковать и подставляться под ее клинки. Ее повесили на дереве. Раздетой. Чтобы все королевство увидело, что осталось от легендарной Херьи Ферус.

Гуннар шагнул к Ярлу, но ворон с размаху ударил его концом рукояти в живот. Я сжал зубы, когда мальчик упал на землю.

– Ты не веришь мне, Ночной Принц? – спросил Ярл.

– Ни единому слову, – по правде говоря, я не был уверен. Они могли сделать что угодно после того, как забрали нас.

– Тогда ты идиот. Уведите их.

Нас окружил целый отряд воронов, и мы под конвоем прошли через главный двор. Гуннар вытер рот. На его молодом лице было написано страдание. Я подтолкнул его в плечо.

– Он нашел твою слабость. Теперь они будут использовать твоих мать и сестру против тебя. Не позволяй им этого.

– Что, если… – Голос у него надломился.

– Черт подери, – зашипел я. – Ты хоть немного знаешь свою мать? Думаешь, она не перебила бы половину отряда, чтобы защитить твою сестру? Она не успела, только потому что один великий защитник решил добровольно заковать себя в цепи.

– Кто бы говорил. Сам себя заковал, – проворчал он.

– Похорони свои страхи. – практически прорычал я. – Я больше не буду тебя предупреждать.

– Я имел дело с Вороновым Пиком всю свою жизнь. Мне не нужны предупреждения.

– Я должен быть впечатлен? Ты имел дело с одним раздобревшим солдафоном на пенсии, а это – чертова змеиная яма. А теперь держи рот на замке.

Я уже всей душой привязался к этому мальчику, которого только что встретил. Но он должен был уметь встретить огонь огнем. Я не стану опекать его, не тогда, когда его жизнь зависит от хитрости и желания бороться.

Гуннар поверил мне на слово, поджал губы и молча зашагал в сторону башни.

Замок строили не столько из камня и кирпича, сколько из дерева и плетня. Высокий, с широкими башнями, за долгие годы он выдержал множество сражений от моих прабабушек и прадедушек до ложных королей.

Элизей перестроил большую часть территорий, чтобы угодить своим бесконечным женам и супругам.

Виллы и длинные дома расползлись по лужайкам, которые когда-то были прекрасными открытыми садами, которые так любила моя мама. Здесь были широкие поля, где мы могли скакать на лошадях, или сражаться, или использовать хаос, чтобы напитать эту землю магией и силой богов.

Я больше не узнавал это место.

Золотые солнечные лучи скрылись за мрачными тучами. Пышная трава и полевые цветы увяли в холодной, влажной земле. Когда-то эти земли дышали молодостью и свежестью. Теперь же застоявшаяся вода и плесень пропитали деревянные доски и развезли грязь под ногами.

Засохшие ветви луноцвета чахли, пока нас не провели мимо – в дальнюю башню.

Я не упустил шепотка между воронами, когда ветви потянулись к нам, а серебряные бутоны, казалось, набухли крупнее.

– Вверх. Живее, – толкнул меня в плечо ворон, когда я повернулся к нижним уровням башни.

Вверх? Зачем им понадобилось помещать нас на верхние этажи? Черт, как же я ненавидел не знать, что планируют эти уроды. Какое-то время я мог держать лицо, но Ярл верно говорил, что Воронов Пик – Колдер – играл в игры, правила которых знал только он.

Один из воронов схватил Гуннара за руку, выкрутив ее слишком высоко над спиной мальчика.

– Шевели ногами.

Все случилось быстро. Я скользнул в сторону, поднял скованные руки, и вскоре тяжелые железные цепи были затянуты на шее стражника, а десяток коротких клинков его спутников ткнулся мне в спину.

– Не смей трогать мальчишку, – прошипел я на ухо ворону. – Если ты думаешь, что какие-то цепи помешают мне свернуть тебе шею, ты ошибаешься.

Острие клинка проткнуло кожу на спине.

– Отпусти его, Ночной Принц.

– Мы договорились? – оглянулся я на наглеца позади.

– Отпусти его. Никто не причинит вреда чертовому мальчишке.

Я усмехнулся, стянул цепи с шеи Ворона и отступил назад.

– Что, напугал?

– Пока, – добавил ворон. – Пока что никто не причинит вреда мальчишке.

– Я тебе тоже. Пока что.