Корона Российской империи. Слава, честь и доблесть династии Романовых

Иван, бывший наперсник покойного Государя Петра ІІ, был осужден на смерть за подделку его завещания. Василий Владимирович, член упраздненного Верховного тайного совета, уличен в казнокрадстве и приговорен к смертной казни, которую, впрочем, заменили тюремным заключением. Василий Лукич пойман на взяточничестве и сослан в Сибирь. Такая же участь постигла Дмитрия Михайловича Долгорукова.

Вскоре репрессии коснулись казнокрадов и взяточников на местах. Проворовавшихся чиновников после следствия и допросов с пристрастием высылали в Сибирь или еще дальше — на Камчатку, где красть было решительно нечего.

Однако репрессии времен царствования Анны Иоанновны не были такими жуткими и масштабными, как их описывали российские историки XIX века. Естественно, выносилось немалое количество приговоров, основанных на откровенной клевете и анонимных доносах. Однако за десять лет, которые эта Государыня находилась у власти, ссылке подверглось всего лишь двадцать тысяч человек, а тогдашнее население империи составляло чуть менее двадцати миллионов. Казнено же по обвинению в государственной измене, воровстве, торговле чинами и званиями было немногим менее тысячи.

Таким образом, уже первый год правления новой императрицы принес вполне позитивные результаты. Беззакония в столице и в провинциях пресекались строжайше. Конечно, полностью уничтожить взяточничество и казнокрадство было проблематично, однако теперь мздоимцы явно боялись заниматься вымогательством столь же откровенно, как еще несколько лет назад. Коррупционные схемы, позволявшие кучке олигархов из Верховного тайного совета наживаться без всякой оглядки на закон, были сломлены. Государственный аппарат получил вливание «свежей крови» из числа людей, приближенных к Анне Иоанновне еще во времена ее курляндской молодости.

Убедившись в том, что государство следует правильным курсом, императрица наконец-то позволила себе заняться двором. Она явно хотела вознаградить себя за те годы лишений, которые пришлись на ее курляндскую юность.

Эпоха гламура, безусловно, началась в России именно с Анны Иоанновны. Она и придала санкт-петербургскому двору тот европейский блеск, которого ему не хватало при предыдущих правителях.

Именно эта Государыня впервые ввела при дворе само понятие «мода», стала безусловной законодательницей тогдашнего стиля одежды. Анна Иоанновна предпочитала яркие краски в самых разнообразных сочетаниях. В будние дни она появлялась во дворце в длинном приталенном шелковом платье зеленого, желтого или бирюзового цвета, повязывая голову алым платком.

Дважды в неделю, по воскресеньям и четвергам, во дворце организовывались так называемые куртаги, то есть торжественные приемы, на которых играла музыка, ставились спектакли, а также разносилось угощение. На куртаги и на торжественные приемы иностранных посланников императрица одевалась в платье, расшитое драгоценными камнями и золотой нитью. При этом российским придворным дамам и женам посланников категорически запрещалось показываться на глаза Государыни в черном. Исключение составляли лишь особы, носившие траур.

Рядом с Анной Иоанновной не было места ни скуке, ни чопорности, присущим дворам многих европейских монархов. Императрица всячески покровительствовала тогдашним «звездам эстрады». В ее эпоху таковыми считались скоморохи, гусляры, сказители былин, рассказчицы и песельники. Наибольшей популярностью пользовались юмористы, то есть шуты. Особо талантливые представители придворного «шоу-бизнеса» становились богатыми и влиятельными людьми, совсем как в наше время.

Едва ли не самым знаменитым шутом в царствование Анны Иоанновны стал неаполитанец Пьетро Педрилло. Он быстро овладел русским языком и благодаря природному артистизму, уму и находчивости (а может быть, и своеобразной фамилии) вскоре сделал блестящую карьеру, став любимцем Государыни. Неизменный карточный партнер Анны Иоанновны, он единственный при дворе получил право бить императрицу картами по носу в случае ее проигрыша. Этот харизматичный неаполитанец стал всеобщим любимцем не только в императорском дворце, но и во всем Санкт-Петербурге. Его остроумные шутки цитировались в бедных трактирах и во дворцах вельмож, в солдатских казармах и в чиновничьих кабинетах. Мало кто знает, что именно Пьетро Педрилло и стал прототипом фольклорного Петрушки, поныне популярного благодаря мультфильмам и театральным постановкам.